Мешок с костями - Стивен Кинг Страница 13

А в моем случае дискуссия вообще носила чисто теоретическийхарактер. Книгу-то я давно написал.

— Что ж, посмотри, что тебе удастся сделать.

— Да, но я не уверен, что речь надо вести только об однойкниге, понимаешь? Думаю…

— Гарольд, сейчас я могу думать только о еде.

— Что-то не нравится мне твой голос, Майкл. У тебя…

— У меня все в порядке. Поговори с ними только об однойкниге, позаботься о том, чтобы я получил за свои труды сладенькую Карамель.Хорошо?

— Хорошо, — согласился он после очередной знаменитой паузы.— Но я думаю, сказанное не означает, что ты не откажешься от переговоров поконтракту на три или четыре книги. Суши сено, пока светит солнце, так? Вотдевиз чемпионов.

— У них есть и другой девиз: пересекай каждый мост, которыйвстретился на пути, — ответил я, а ночью во сне опять отправился в«Сару-Хохотушку».

В этом сне, как во всех снах, которые я видел той осенью итой зимой, я шел по дороге, ведущей к коттеджу. Дорога эта дугой прорезала лес,упираясь концами в Шестьдесят восьмое шоссе. У каждого съезда стоял указатель:

ДОРОГА 42

На случай, если кто-то сообщит о пожаре, а его попросятточно указать место возгорания, но безо всякого названия. Мы с Джо тоже никакне прозвали эту дорогу, даже между собой. Дорога эта узкая, двум машинам неразъехаться — по существу, две колеи от колес, между которыми сквозь асфальтуже пробилась трава. И когда едешь по ней, она шуршит, задевая о днищеавтомобиля.

Но в своих снах я никогда не ехал по Сорок второй дороге наавтомобиле. Исключительно шел на своих двоих.

С обеих сторон к дороге подступали деревья. Темнеющее небопревратилось в узкую полоску между кронами. До появления первой звездыоставалось совсем недолго. Солнце уже село. Стрекотали цикады. На озере кричалигагары. Маленькие зверьки — бурундуки, а может, белки — копошились в лесу.

Направо по склону холма уходил проселок. Он служил намподъездной дорожкой. У съезда стоял маленький указатель с надписью

САРА-ХОХОТУШКА

Я остановился у поворота, вниз не пошел. Смотрел на коттедж.Сложенный из бревен, с многочисленными пристройками. Террасы, выходящей козеру, я сверху не видел. В коттедже четырнадцать комнат, нелепое число.Несмотря на преклонный возраст, выглядел коттедж достойно. Как столетняя дама,идущая легкой походкой, несмотря на артрит и негнущиеся колени.

Центральную часть построили то ли в конце прошлого, то ли вначале нынешнего века. Остальное добавляли в тридцатых, сороковых,шестидесятых. Задумывалась «Сара-Хохотушка» как охотничий домик. В началесемидесятых здесь жила коммуна хиппи. Коттедж не раз сдавали в аренду, но ссороковых по 1984 год он принадлежал Хингерманам, Деррену и Мэри, потом однойМэри: Деррен умер в 1971 году. Купив коттедж, мы добавили к нему самую малость:установили на коньке крыши спутниковую антенну. Идея принадлежала Джоанне, нопосмотреть телевизор ей практически не удалось.

За домом в отсветах заката блестело озеро. Проселок устилалтолстый слой опавших сосновых иголок. Тут и там валялись ветви. Кусты, растущиепо обе стороны проселка, тянулись друг к другу, стремясь преодолеть узкийразрыв. Если бы я ехал на автомобиле, ветки бы неприятно скреблись о борта. Явидел мох, растущий на бревнах коттеджа, и три больших подсолнечника сголовками, похожими на прожекторы, которые выросли сквозь щели между доскамималенького крылечка, со стороны подъездной дорожки. Создавалось ощущение, чтохозяева не забросили коттедж, но на какое-то время определенно забыли о нем.

Подул прохладный ветерок, и тут я понял, что весь в поту. Доменя долетал запах хвои и слабый запах воды. Темный След — одно из самых чистыхи глубоких озер штата Мэн. До конца тридцатых, рассказывала нам Мэри, оно былокуда как больше, но компания «Уэстерн мэн электрик» вместе с заводами вРамфорде, производящими металл и бумагу, добились у правительства штатаразрешения на строительство плотины на реке Джесса. Мэри показывала намочаровательные фотографии дам в белых платьях и джентльменов вкостюмах-тройках, катающихся по озеру на каноэ. Фотографии эти сделали еще допервой мировой войны. Мэри указала на одну из женщин, замершую с поднятымвеслом. «Это моя мама, пояснила она, — а мужчина, на которого она замахиваетсявеслом, — мой отец».

Гагары кричали. Я уже различал в небе Венеру. Звездный свет,звездный свет, исполни мое желание… В тех снах все мои желания были связаны сДжоанной.

Загадав желание, я попытался спуститься вниз по проселку.Разумеется, попытался. Дом-то ведь мой, верно? Куда еще я мог пойти, как не всвой дом, когда с каждой минутой все темнело, а в не прекращающихся ни насекунду лесных шорохах чувствовалась порою угроза? Куда еще я мог пойти? Вокругтемно и одному страшно входить в темный дом (вдруг «Сара» обиделась, что ею такдолго пренебрегали? Вдруг она из-за этого злится?), но ничего другого мне неоставалось. Если электричества нет, подумал я, зажгу керосиновую лампу, которуюмы держали в кухонном буфете.

Только я не сумел спуститься вниз. Ноги отказывались идти попроселку. Словно мое тело знало о доме что-то такое, о чем понятия не имел моймозг. Ветер усилился, от холода по коже побежали мурашки, я не мог понять, счего это я так вспотел. Я бежал? Если бежал, то куда? От кого?

От пота промокли волосы. Тяжелой массой легли на лоб,прилипли к нему. Я поднял руку, чтобы отбросить их, и обнаружил неглубокуюцарапину на тыльной стороне ладони, за костяшками пальцев. На этот раз направой руке. Случалось, что царапина перекочевывала на левую руку. Я подумал:если это сон, то откуда такие подробности? С такой четкостью их обычноподмечает писатель, но, возможно, во сне все — писатели. Как узнать?

Теперь «Сара-Хохотушка» — темное пятно на чуть более светломфоне озера, и я понимаю, что вниз мне идти совсем не хочется. Предчувствие бедынаполняет меня, я без труда представляю себе все те опасности, которые могутподстерегать меня в доме. Бешеный енот, затаившийся в углу кухни. Летучие мышив ванной — если их побеспокоить, они начнут с криками кружить над головой,задевая лицо крыльями. Даже одно из знаменитых Потусторонних Существ, плодфантазии Уильяма Денброу, может прятаться под крыльцом, наблюдая сквозь щели замоим приближением.

— Что ж, но я не могу оставаться и здесь, — говорю я самсебе, но ноги по-прежнему не слушаются, и, похоже, нет у меня иного выхода, какоставаться здесь, на пересечении дороги и проселка. Хочу я этого или нет,нравится мне это или нет, но придется стоять столбом.

А из леса доносятся уже не шорохи мелких животных (они всезалезли в норы и спят), но приближающиеся тяжелые шаги. Я хочу повернуться ипосмотреть, кто идет ко мне, но не могу…