Мешок с костями - Стивен Кинг Страница 25

Я угодил в серьезный переплет, жизнь моя рушилась, инеспособность писать составляла лишь часть моих бед. Я не насиловалнесовершеннолетних и не бегал на Таймс-сквер с мегафоном в руках, призывая кмировой революции, но со мной случилось нечто ужасное. Я потерял свое место вмировом порядке вещей и никак не мог найти его вновь. Неудивительно: в концеконцов жизнь — не книга. И в тот жаркий июльский день я осознанно устраивалсебе сеанс шоковой терапии. Подчеркиваю, осознанно, можете мне поверить.

К озеру Темный След я добирался следующим образом: поавтостраде 1—95 доехал от Дерри до Ньюпорта, по Второму шоссе — от Ньюпорта доБетела (с остановкой в Рамфорде, в котором воняло, как в преисподней, пока там,случилось это во время второго президентского срока Рейгана, не закрылицеллюлозно-бумажный комбинат), по Пятому шоссе — от Бетеля до Уотерфорда. Далеепо Шестьдесят восьмому шоссе, прежде Каунти-роуд, через Касл-Вью, Моттон (центркоторого состоит из перестроенных амбаров, в которых нынче продают видео, пиво,подержанные ружья), мимо большого щита с надписью:

ЕГЕРЬ — ЛУЧШИЙ ПОМОЩНИК!

ПРИ ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ, ЗВОНИТЕ 1—800—555-GAME ИЛИ72 ПО СОТОВОМУ ТЕЛЕФОНУ

Ниже кто-то добавил краской из баллончика:

ОРЛОВ — НАХРЕН

Проехав еще пять миль, я повернул направо, на узкую дорогу,маркированную жестяной стрелкой-указателем с выцветшим числом 42. Повыше числав стрелке темнели две дырки от пуль двадцать второго калибра.

На Сорок вторую дорогу я свернул в расчетное время,шестнадцать минут восьмого, если верить часам на приборном щитке моего«шевроле».

Я проехал две десятые мили, слушая, как шелестит, касаясьднища, трава, растущая между колеями, как иногда ветка скребет по крыше илистеклу со стороны пассажирского сиденья.

Потом нажал на тормоз и заглушил мотор. Вылез из кабины,обошел «шевроле» сзади, лег на живот и начал вытаскивать траву, застрявшуюмежду днищем и раскаленной выхлопной трубой. Лето выдалось жарким, а потому неследовало пренебрегать мерами предосторожности. Я приехал в этот час, чтобыизбавиться от кошмаров, в надежде понять, что их вызывало и как мне житьдальше. Так что лесной пожар никак не вписывался в мои планы.

Покончив с этим, я встал и огляделся. Цикады стрекотали,деревья прижимались к обочинам, над головой синела полоска неба. Как и во сне.

Я зашагал по дороге, по правой колее. У нас с Джо был толькоодин сосед, старик Ларс Уошбурн, но теперь подъездная дорожка Ларса зарослакустами, и ее перегораживала ржавая цепь. К дереву слева от цепи прибили доскусо словами:

ПОСТОРОННИМ ВХОД ЗАПРЕЩЕН

На другой доске, справа от цепи, я прочитал:

РИЭЛТОРСКОЕ АГЕНТСТВО «СЛЕДУЮЩЕЕ СТОЛЕТИЕ»

Ниже значился местный телефон. Слова выцвели и в сгущающихсясумерках читались с трудом.

Я пошел дальше, слыша гулкие удары сердца и, жужжаниекомаров, облюбовавших мои лицо и руки. Комариный сезон практически закончился,но я сильно потел, и немногие оставшиеся слетались на запах. Должно быть, оннапоминал им о крови.

Насколько я был напуган, приближаясь к «Саре-Хохотушке»? Непомню. Подозреваю, что страх, как и боль, со временем забываются. А осталось впамяти ощущение, которое я испытывал и прежде, проходя этой дорогой. Опущениетого, что ткань реальности очень тонка. Я думаю, она действительно тонка,совсем как лед на озере после оттепели, и мы сознательно наполняем нашу жизньшумом, светом, движением, чтобы скрыть от себя эту особенность окружающего насмира. Но в таких местах, как Сорок вторая дорога, мы обнаруживаем, что дымовыхзавес и зеркал нет. И остались только стрекот цикад да зелень листвы, темнеющаяс угасанием дня, ветви, принимающие облик лиц, гулкие удары сердца в груди,кровь, бьющая в виски и синяя слеза дня, бегущая по щеке неба.

И по мере того как уходит день, тебе открывается истина: то,что видишь перед собой, скрывает некую тайну. Ты чувствуешь эту тайну каждымвздохом, видишь ее в каждой тени, ждешь, что столкнешься с ней на каждомповороте. Она здесь, она поджидает тебя, но ты не знаешь, где и когда тайноестанет явным.

Я остановился в полумиле южнее того места, где остался мойавтомобиль, не дойдя полмили до проселка, ведущего к «Саре-Хохотушке». Здесьдорога резко поворачивает, и справа открывается широкое поле, сбегающее козеру. Местные называют его Луг Тидуэлл, а иногда Старый Лагерь. Именно здесьСара Тидуэлл и ее клан построили свои хижины, так по крайней мере говорила МэриХингерман (однажды, когда я спросил об этом Билла Дина, он согласился с тем,что хижины стояли именно здесь, но я заметил, что желания продолжать разговор унего нет, и меня это несколько удивило).

Какое-то время я стоял, глядя на северную оконечность озераТемный След. Вода, красноватая в отсвете заката, напоминала зеркало. Ни ряби,ни лодок. Лодки уже стояли у пристани, а рыбаки сидели в баре, ели лобстеров,обильно запивая их спиртным. Я знал, что через какое-то время некоторые из них,разгоряченные виски и «мартини», примутся гонять по озеру в лунном свете. Я моглишь гадать, услышу ли я их. Потому что к тому времени я мог уже ехать в Дерри,то ли напуганный увиденным, то ли разочарованный тем, что ничего не увидел.

«Смешной вы человечишка, — молвил Стрикленд».

Я не знал, что собираюсь произнести эти слова до того самогомомента, когда они сорвались с языка. И до сих пор понятия не имею, почемупроизнес именно эти слова. Я вспомнил, как мне приснилась лежащая под кроватьюДжо, и по моему телу пробежала дрожь. Комар зажужжал прямо в ухе. Я его убил идвинулся дальше.

К проселку я прибыл, когда и хотел, то есть практически в тоже время, что и во снах. Можно сказать, идеально вписался в сон. Даже воздушныешарики, привязанные к указателю с надписью

САРА-ХОХОТУШКА

(один — белый, второй — синий), оба с аккуратно написаннымичерным фломастером словами

С ВОЗВРАЩЕНИЕМ, МАЙК

только усилили ощущение дежа-вю, чего я собственно идобивался, ибо никакие два сна не повторяют друг друга в мельчайшихподробностях. Точно также не совпадают образ вещи, созданный воображением, иона сама, сработанная руками, несмотря на все наши попытки сделать ихидентичными. Потому что мы сами меняемся день ото дня, даже от минуты к минуте.

Я подошел к указателю, всем своим существом ощущаязагадочность этого места. Прижал ладонь к шершавой доске, потом подушечкойбольшого пальца прошелся по буквам, не думая о занозах, читая их кожей, словнослепой:

С.А.Р.А.

Х.О.Х.О.Т.У.Ш.К.А.