Призрачные огни - Дин Кунц Страница 28

Сидящая на пассажирском месте Сара Киль настойчиво издавала какие-то звуки, но, казалось, вовсе не осознавала грозящей опасности. Кошмар дикой гонки не испугал ее, а только поднял со дна памяти воспоминания о другом, худшем кошмаре, который ей пришлось пережить немного раньше.

Набирая скорость и устремляясь на север по Палм-Каньон, Бен снова взглянул в зеркальце и увидел, что«Кадиллак» поравнялся с полицейской машиной. Казалось, они соревнуются друг с другом, кто кого обгонит, просто две машины с людьми, решившими позабавиться. Выглядело это… надо прямо сказать, глупо. Но неожиданно перестало казаться глупым, так как стало ужасающе ясно, чего хотят парни из «Кадиллака», потому что из окна машины вылетели повторяющиеся вспышки и раздалось тра-та-та-та выстрелов из автоматического оружия. Они стреляли в полицейских из автомата, как будто дело происходило не в Палм-Спрингс, а в Чикаго в буйные двадцатые годы.

– Они стреляют в полицейских! – воскликнул Бен, удивившись, как никогда не удивлялся в жизни.

Полицейская машина потеряла управление, выскочила на тротуар, пересекла его и врезалась в зеркальную витрину элегантного магазинчика одежды, но парень в «Кадиллаке» все еще продолжал высовываться из окна и стрелять в полицейскую машину, пока она была в пределах досягаемости.

– Ой, ой, ой! – застонала Сара. Она извивалась и всхлипывала, как будто на нее сыпались удары. Видимо, она снова переживала то, что было с ней недавно. На опасность, грозящую ей в настоящий момент, она по-прежнему внимания не обращала.

– Бенни, ты снизил скорость, – настойчиво проговорила Рейчел.

Потрясенный увиденным, он машинально ослабил давление на педаль газа.

«Кадиллак» приближался к ним так же хищно, как акула надвигается на какого-нибудь одинокого пловца.

Бен попытался продавить педалью газа пол, и «Мерседес» отреагировал на это, как кот, которому дали пинка под зад. Они вырвались на Палм-Каньон-драйв, которая на довольно большом отрезке была совершенно прямой, и Бену удалось несколько оторваться от «Кадиллака» еще до поворотов. А потом он начал раз за разом поворачивать, направляясь теперь в западную часть города, выше к холмам, затем снова вниз к югу, через старые жилые кварталы, где деревья, посаженные вдоль дороги, образовали своими кронами туннель, затем опять через более новые районы, где деревья и кустарники были еще редкими и низенькими и не могли скрыть, что город на самом деле построен в пустыне. И с каждым поворотом увеличивался разрыв между ними и убийцами в «Кадиллаке».

– Они прикончили двух полицейских, – произнес наконец пораженный Бен, – только потому, что те попались на пути.

– Они хотят заполучить нас любой ценой, – ответила Рейчел. – Именно это я и пытаюсь тебе все время втолковать. Они хотят заполучить нас любой ценой.

Теперь «Кадиллак» был от них в двух кварталах. Еще пять или шесть поворотов, и Бен окончательно оторвется от них, потому что они не смогут видеть «Мерседес» и не будут знать, куда он свернул.

К собственному удивлению, заговорив, Бен заметил дрожь в своем голосе, эдакую вибрирующую нотку, которая ему сильно не понравилась:

– Но, черт побери, у них, по сути, не было шансов нас поймать. Их развалюха не идет ни в какое сравнение с нашей красавицей. Они же это видели. Должны были видеть. Один шанс из ста. В лучшем случае. Один шанс из ста, и они все равно убивают полицейских.

Он сделал еще один резкий скользящий поворот и выехал на новую улицу.

– О, Боже мой, Боже мой, Боже мой! – тихо простонала Сара, съезжая по сиденью так низко, как только позволял ремень. Она снова обхватила себя руками, как делала в душе, когда была голой.

За дальним поворотом сзади показались огни все более отстающего «Кадиллака». Бен повернул еще раз и помчался по темной сонной улице, застроенной старыми и уже несколько обветшавшими домами, не соответствующими представлению Торговой палаты об образе Палм-Спрингс. – Но ты говорила, что парни в «Кадиллаке» доберутся до тебя быстрее, если ты обратишься в полицию.

– Да.

– Тогда почему они не захотели, чтобы полицейские нас остановили?

– Дело в том, что, если я буду под охраной полиции, меня легче будет найти, – объяснила Рейчел. – У меня вообще не будет никаких шансов. Но тогда меня нельзя будет убить по-тихому, все может выйти наружу. А люди в «Кадиллаке» предпочли бы разделаться со мной один на один, даже если им потребуется для этого больше времени.

Фары «Кадиллака» еще не показались, а Бен снова свернул. Еще минута – и им его не догнать.

– Какого дьявола им от тебя нужно? – спросил он.

– Две вещи. Первое… секрет, который, как они считают, я знаю.

– А ты знаешь?

– Нет.

– А что второе?

– Другой секрет, который я знаю. Тут мы с ними на равных. Они тоже уже знают и хотят помешать мне кому-либо раскрыть его.

– И что это?

– Если я тебе расскажу, у них будет столько же оснований убить тебя, как и меня.

– У меня создалось впечатление, что они уже гоняются и за моей задницей, – возразил Бен. – Я слишком глубоко завяз. Так что выкладывай.

– Следи за дорогой, – велела она.

– Рассказывай.

– Не сейчас. Ты должен сосредоточиться и уйти от них.

– Об этом не волнуйся и не пытайся, черт возьми, оправдывать этим свое молчание. Еще один поворот, и нам не о чем беспокоиться.

Тут лопнула правая передняя шина.

Для Джулио и Риза эта ночь была длинной.

К 0.32 последний мусор в контейнере был просмотрен, но голубую туфлю Эрнестины Фернандес так и не нашли.

После того как с мусором было покончено и тело увезли в морг, другие детективы отправились бы немного поспать, чтобы со свежей головой начать следующий день. Но только не лейтенант Джулио Вердад. Он хорошо знал, что в первые часы после обнаружения тела след самый свежий. Кроме того, каждый раз после получения нового задания по меньшей мере сутки он плохо спал, никак не мог смириться с ужасом насильственной смерти.

К тому же в данном случае он испытывал особую ответственность перед жертвой. По причинам, которые для других вряд ли показались бы достаточно обоснованными, но которые для него были решающими, он чувствовал себя в большом долгу перед Эрнестиной. Найти того, кто ее убил, стало для Джулио не просто работой, а делом чести.

Риз Хагерсторм, его напарник, следовал за ним, не жалуясь на позднее время. Ради Джулио, и только ради него, он готов был работать круглосуточно, отказывая себе не только в сне, но и в выходных, обедах и ужинах, и вообще способен был идти на любые жертвы. Джулио знал, что, если когда-нибудь понадобится заслонить его спиной и умереть за него, этот крупный мужик не станет колебаться ни одной секунды. Оба они знали это сердцем, чувствовали нутром, но никогда не обсуждали.