Призрачная любовь - Лаура Уиткомб Страница 48

— Что тебе нужно? — крикнул он, обращаясь к брату. Затем прошептал, уже мне: — Я должен идти.

— Спокойной ночи, — ответила я, и наш разговор оборвался.

* * *

Когда Кэти постучала в дверь и вошла в мою комнату, ее мокрые волосы были подвязаны сзади толстой резинкой. Без макияжа она выглядела моложе. Домашний наряд состоял из тапочек и фланелевого халата. Она держала в руке тонкую книгу. Бросив ее на прикроватный столик, она поцеловала меня в щеку. Я с отвращением посмотрела на брошюру. «Почему христиане должны встречаться только с христианами».

Наверное, Кэти считала ее кладезем мудрости — источником знания, который передавался от матери к дочери. Возможно, с таким же торжественным видом она показывала Дженни ритуальную глажку мужских рубашек и размораживание холодильника. «Интересно, — подумала я, — как Митч учил Билли становиться мужчиной? Брал ли он его на работу или просто показывал, как нужно бриться? Или обряды переходного периода стали анахронизмами?» Я попыталась вспомнить свои уроки. Мучилась ли я со стиральной доской? Чувствовала ли себя победительницей, ощипав свою первую курицу? К сожалению, у меня не сохранилось воспоминаний об этом времени.

Кэти остановилась у двери:

— Тебе хотя бы ясно, почему мы с папой не хотим, чтобы ты общалась с незнакомыми парнями в школе?

— Вы стараетесь защитить меня.

— Мы хотим, чтобы ты сделала правильный выбор и когда-нибудь вышла замуж за хорошего христианина.

— Ах, вот как!

— У нас с твоим отцом иногда бывают ссоры.

Она поправила пояс халата:

— Но тебе об этом незачем тревожиться.

То, о чем она промолчала, вызвало слезы на ее глазах.

— Посмотри, как я счастлива. В мире существует много женщин, подвергающихся побоям мужей. Некоторые из них не имеют собственных домов. Другие не могут накормить детей.

Она кивнула, соглашаясь с собственными словами:

— Мне очень повезло.

Я почувствовала, что должна была как-то подбодрить ее:

— Конечно, мама, ты счастливая.

Сон не шел. Я читала «Джейн Эйр». Когда часы показали 01:37, до меня донесся скрежет гаражных ворот. Я выключила лампу и отложила книгу на прикроватный столик. В коридоре заскрипели половицы, и ручка моей двери повернулась. Я закрыла глаза, стараясь не выдать себя каким-нибудь движением. Через миг дверь тихо затворилась, и я снова почувствовала тот же запах. Слабый аромат, который, как мне казалось, исходил от белой рубашки Дэна.

Когда Кэти позвала меня в Молитвенный угол, Дэн уже сидел на одном из трех стульев. Мне вручили дневник, и я начала записывать цитаты из Библии. Фразы пролетали мимо моего внимания: «мерзость для Бога»… «отверг слово Божье»… «наказан за неподчинение». Внезапно я поняла, почему дата 6 июля, встреченная мной в папке с надписью «Прогресс», показалась мне знакомой. Дневник Дженни начинался с даты 7 июля — ровно через день после того, как она принесла домой не совсем идеальный табель успеваемости. Кто-то вырвал все, что было в ее дневнике, и на следующее утро ей велели сесть в Молитвенный угол и аккуратно записать слова о чести отца и матери. Похоже, я нащупала край последних воспоминаний Дженни.

— Ты ничего не хочешь рассказать нам, девочка? — спросил Дэн.

— Что именно?

— Открой всю правду в искренней молитве, — посоветовал он. — Бог подскажет тебе, что делать дальше.

Во время безмолвной молитвы Дэн склонился ко мне и опустил на мой затылок тяжелую, как свинец, ладонь. Я боролась с желанием отдернуть голову в сторону. Такой же неприятной была горячая и влажная рука Кэти, прижатая к моей спине.

— Господь, мы взываем к тебе.

Голос Дэна, как надгробный колокольный звон, вибрировал в моих костях:

— Приди в сердце Дженнифер Энн и очисти ее. Дай ей незыблемую стойкость перед лицом искушений. Отврати ее от греха. О Господи! Убери все ее нечистые помыслы. Ты благословил нас этим ребенком, но она Твоя навеки.

Образ Авраама, поднимавшего нож над головой своего ребенка, заставил меня содрогнуться. Я потела под пальцами Дэна. Он умолял Бога войти в тело Дженни, но вряд ли Господь собирался утешать меня — безбилетную пассажирку в передвижном храме из плоти этой девушки. В крайнем случае Он поступил бы со мной, как с теми демонами, легион которых был изгнан в стадо свиней. Никакой надежды на небеса.

— Исцели ее от любого обмана и своенравия. Покажи ей путь святости.

Когда я заговорила, мои слова совпали со словом «Аминь»:

— Я не твой ребенок.

Мне стало не по себе еще до того, как я увидела лицо Дэна.

— Дженнифер…

Кэти была так шокирована, что не смогла закончить фразу. Она отдернула руку от меня. Дэн тоже отстранился и с возмущением откинулся на спинку стула. Кэти переводила взгляд то на меня, то на него. Дневник прилип к моим ладоням. Я яростно сжала его пальцами.

— Мне очень жаль, что вы не верите мне.

Дэн заговорил суровым тоном, как будто противостоял богохульству:

— Будь тебе пять лет или сто пять, мы все равно являемся твоими родителями.

— Поймите, я не та, за кого вы принимаете меня.

— Не говори так с отцом!

— Кэтлин, я справлюсь с этим, — сказал Дэн.

— Мне больше не хочется притворяться Дженни, — крикнула я.

— Мы знаем, что ты взрослеешь.

Кэти едва не рыдала.

— Ваша дочь…

Я не могла найти слов, чтобы объяснить им уход Дженни.

— Немедленно прекрати эту чушь!

Дэн снова опустил руку на мою голову. Она стала еще тяжелее. Это не предвещало ничего хорошего. Я поклялась быть доброй с Кэти, но зачем-то напугала ее.

— Извинись перед матерью.

Дэн сжимал мой череп крепкими пальцами. У меня заболели глаза. Кожа под волосами потела от неприятного ощущения.

— Я извиняюсь.

— Твоя воля — это воля Бога, — произнес Дэн. — Повтори!

— Моя воля — это воля Бога.

Он ослабил давление. Моя голова чесалась под его ладонью.

— Она проходит через период взросления. Такое иногда бывает.

Мне хотелось отступить на прежние позиции:

— Да, я чувствую, что меняюсь.

Кэти с облегчением вздохнула. Дэн по-прежнему сжимал мою голову, поэтому я добавила:

— И становлюсь ближе к Богу.

— Не понял, — сказал Дэн. — Объясни.

— С некоторых пор я чувствую себя другой персоной. Как будто у меня новое имя и иной взгляд на мир. Ну почему вы не верите мне?