Зверь из бездны: Второй раунд - Алексей Корепанов Страница 5

В коридоре нашего этажа было безлюдно. Те, у кого ничего не горело, уже разошлись по кафе и по домам, к ужину, поливизору, женам и детям (многие приехали сюда с семьями или обзавелись семьей уже здесь, в Кремсе); кое-кто работал «на выезде», на других планетах Ассоциации; те же, кто остался, не слонялись по коридору в этот вечерний час, а сидели по своим кабинетам, и не просто сидели, а делали свое дело. Например, Кондор. Почти все красавцы из моей группы. Парни из других групп. К сожалению, работы хватало…

Мне доводилось читать кое-какие древние сочинения землян насчет будущего, ожидающего, по их мнению, человечество. Наивные идеалисты считали, что там, за горизонтами настоящего, в грядущем, то есть в нашей теперешней реальности, человечество в целом и каждый человек в отдельности обязательно преобразится, обязательно изменится в лучшую сторону, будет гуманным, любвеобильным, ангелоподобным и всепрощающим, свято блюдущим библейские заветы и установки Нагорной проповеди. Эх, если бы это действительно было так… На деле же человечество, по-моему, ничуть не изменилось со времен Иисуса. Оно не стало ни лучше, ни хуже — оно продолжало оставаться самим собой, не теряя ни одного из своих закоренелых пороков, но не теряя и таких же закоренелых добродетелей; и пусть не приобретая добродетелей новых, но и новых пороков, слава Богу, тоже! Массы Добра и Зла в человеческом мире продолжали оставаться величинами неизменными, и Добра, на мой взгляд, было все-таки гораздо больше, чем Зла, хотя мне в силу специфики профессии приходилось постоянно сталкиваться именно с проявлениями Зла. Я искоренял Зло в одном месте, прекрасно зная, что оно непременно выползет в другом, но не было во мне чувства безнадежности и безысходности, потому что я все-таки верил: настанет время, когда выкорчеванное нами Зло уже не сможет вновь прорасти в том же месте… А потом и в других местах. Если бы я не верил в это, то давно бы ушел работать продавцом цветов…

И пусть даже масса Зла пока (пока!) остается неизменной — но ведь покончено уже (хочется думать, навсегда) с такими крайними его проявлениями, как крупномасштабные истребительные войны (не будем равнять с ними вылазки теперешних сепаратистов, религиозных фанатиков и просто любителей погромов по случаю дождливой погоды — взять хотя бы боевиков с Райской Птицы!) Покончено с массовыми проявлениями Зла — а это, пожалуй, все-таки поднимает человеческие общества на качественно новый уровень.

М-да… Размышления по поводу, так сказать, глобальной проблематики, конечно, не входят в круг моих служебных обязанностей, но, думаю, такие размышления отнюдь не вредят делу. Я частенько ловлю себя на противоречиях, я понимаю, что нет в моих размышлениях твердой основы и говорю себе, что это, наверное, и хорошо: если ты в поиске, значит, не закостенел, не затвердел, не превратился в прибрежную каменную глыбу, от которой отскакивают любые волны.

Да, человечество осталось человечеством, тем самым человечеством времен Благовещения, Вифлеемской звезды, Крещения, Нагорной проповеди, Голгофы и Воскресения, и каждый человек являл собой, в душе своей, сплав добродетелей и пороков…

И все-таки Добра было больше, потому что все тридцать семь миров Ассоциации жили, в общем-то, нормальной мирной жизнью, и большинство людей проходило свой путь от рождения до смерти, не вступая в конфликты с ближними своими и с законами.

Я, конечно, сужу со своей точки зрения, но ведь, в конце концов, мы никогда не можем с абсолютной уверенностью ответить на вопрос: правильно ли мы живем? Потому что не с чем сравнивать. Не с кем сравнивать. Обозримая Вселенная, за исключением наших тридцати семи миров, безлюдна. Не безжизненна — растительное и животное царства существуют и вне пределов Ассоциации, но — безлюдна. И мне иногда по вечерам, на моем балконе, думалось, что Вселенная создана именно для нас, людей, для человечества, и наша цель — заселить ее, обжить, навсегда наполнить жизнью. От подобных раздумий слегка кружилась голова, словно, стоя над бездной, я пытался постичь всю ее глубину, — но отказаться от этих раздумий я не мог…

Миновав небольшой бассейн с сонными рыбами, я повернул за угол и открыл дверь своего кабинета.

— Наконец-то, — сказал из своего угла Валентин. — Я уже заждался.

— Тебе можно позавидовать, — ответил я, прошел мимо стола и сел в кресло у окна, задрав ноги на подоконник. — Ты не нуждаешься в отдыхе.

Валентин промолчал. Я добродушно смотрел на него.

Больше всего Валентин напоминал мне поставленный вертикально большой коричневый пластиковый мешок, наполненный какой-то чрезвычайно подвижной жидкостью; в нем словно постоянно что-то беззвучно перетекало с места на место, образуя то вмятины, то выпуклости, причем происходило это движение одновременно в разных направлениях. Иногда биокомп колыхался, что называется, с головы до пят, волнообразно извиваясь и содрогаясь, готовый, кажется, выпрыгнуть из своего угла и пройтись в танце по кабинету. До такого, однако, дело никогда не доходило. Все эти эволюции Валентина, как я уже не раз мог убедиться, совершенно не зависели от степени сложности поставленных перед ним задач. Просто вот таким он был созданием. Его, это создание, вырастили из биомассы в земном городе Шарлотсвилле, и он был связан со всеми другими биокомпами Соколиной и общей комп-сетью планеты.

Насколько мне известно, в создании биокомпов, в отличие от нуль-трасс, земляне обошлись без посторонней помощи. Биокомпы были результатом многолетних разработок, тысяч неудачных попыток, плодом долгих усилий коллективного разума. И они, и компы новой генерации, оказались столь же необходимыми помощниками, как их предки-компьютеры, и можно с уверенностью сказать, что случись им всем однажды исчезнуть — и мы оказались бы в весьма близком к первобытному состоянии.

В давние времена у землян просто дух захватывало от перспектив лавиноподобного научно-технического прогресса. Шутка ли сказать, где-то я читал: от первого перелета через земной пролив Ла-Манш до полета на естественный спутник Земли Луну прошло всего лишь шестьдесят земных лет! Примитивная винтовка чуть ли не соседствовала с атомной бомбой и лазерным оружием. Открытие радиоволн и сооружение гигантских радиотелескопов для прослушивания космоса разделяло всего три-четыре десятка лет. Первый искусственный спутник Земли был запущен почти сразу же после теоретического обоснования возможности космических полетов, и чуть ли не в том же году в космос полетел первый землянин, Юри Гагаров…

Перспективы были безоблачные, будущее представлялось сплошной цепью все новых и новых открытий, поднимающих цивилизацию на более высокие ступени развития.

А что оказалось на деле? Да, добились-таки устойчивого долголетия (что явилось одной из главных причин демографической напряженности). Да, создали отличные роботизированные производственные системы (что чуть не привело к поголовной безработице, хаосу и смуте в планетарных масштабах). Да, сотворили необъятный компьютерный мир, новую компьютерную реальность, подобие жизни (а она вдруг вышла из повиновения, породив глубочайший компьютерный кризис и, соответственно, глобальную экономическую катастрофу и вынудив своих создателей уничтожить и заменить все компьютерные сети и потратить массу сил и времени на создание нового поколения компов…) И это, пожалуй, все. Чуть ли не вертикально устремившаяся вверх кривая научно-технической революции сменилась очень и очень пологим, почти незаметным подъемом, растянувшимся на века. Ничего принципиально нового (не считая, конечно, нуль-перехода). Модернизация, усовершенствование старых наработок. Унитаз с локальным разложением фекалий. Но все тот же унитаз, что и добрый десяток столетий назад. Ничего подобного внезапному прорыву в мир элементарных частиц, в мир радио, телевидения, полетов в космос… Правительство Орлиного Глаза, расцветшего благодаря торговле уникальными «слезами херувимов», может позволить себе закупить бытовые визиосистемы и персональные аэры, а тот же Феникс, например, испокон веков обходится обыкновенными телефонами и старинными газовыми автомобилями. И никаких намеков на новый всплеск. Да, развиваемся, да, совершенствуемся, докапываемся до все новых и новых мелких истин в границах существующих парадигм, но в целом-то… Наверное, не случайно все это, наверное, здесь действуют какие-то пока неизвестные нам общевселенские законы, которые нельзя обойти. Возможно, только заселив всю Галактику, мы…