Твин Пикс III. Кто убил Лору Палмер - Джон Томпсон Страница 63

Но дом оставался все так же тих. — Это поможет мне сохранить деньги и даже приобрести новые. — Наше состояние? — переспросил Питер. — Конечно. Ты же не хочешь стать нищим? — Знаешь, Кэтрин, после этого пожара я совсем перестал думать о деньгах. Я решил, что это именно они сгубили тебя. — Ну и напрасно. Как видишь, они вытащили меня с того света.

Если бы кто-нибудь в это время заглянул через окно в Дом На Холме, то он изумился бы. В кухне, на полу которой валялась перевернутая кастрюля и на ковре уже засохла большая лужа молока, сидел вконец растерянный и счастливый мистер Мартелл. Напротив него сидел мистер Накамуро и тоже счастливо улыбался.

Посторонний подумал бы, что тут что-то не так. Ведь не могут же с такой любовью смотреть друг на друга бывший лесоруб и японский бизнесмен.

Миссис Палмер чувствовала себя ужасно плохо. Сердце билось так, что готово было выскочить из груди. Она извивалась на полу, лежа в коридоре второго этажа своего дома.

Сперва она пробовала слабым голосом звать на помощь Лиланда, Мэдлин, но никто не слышал ее. Она вновь собрала все свои силы и принялась ползти по коридору к лестнице, ведущей на первый этаж в гостиную, изредка выкрикивая «Лиланд!», но ей вновь никто не отвечал. Лишь только снизу доносилась одна и та же повторяющаяся фраза песни из динамика старомодного проигрывателя.

Поцарапанная пластинка крутилась на диске, и адаптер все время перескакивал к началу одной и той же фразы: «Приди ко мне». Голос певицы был высоким и веселым. — Лиланд! — вскрикивала Сарра Палмер, цепляясь пальцами за ковер. — «Приди ко мне!» — звучало из гостиной. — Лиланд!

Сарра, сдирая в кровь ногти, боясь сорваться вниз, поползла по ступенькам. Ей становилось все хуже и хуже. Сознание уже почти покинуло женщину, когда она выползла на середину гостиной.

Она приподнялась на локтях и попробовала дотянуться до старомодного проигрывателя. — «Приди ко мне… приди ко мне., приди ко мне…» — без умолку неслось из динамиков.

Сарра обессилено опустила руку. И вдруг ей покачалось, что сердце в груди остановилось, что она совсем уже не чувствует своего тела. И лишь только назойливые слова песни звучали у нее в ушах.

Комната качнулась и Сарра Палмер удивилась, как это не падают вазы с полок, как не опрокидываются стулья, не сыплются книжки со стеллажей. Но вот гостиная качнулась в другую сторону. — Лиланд! — слабым голосом позвала Сарра.

Она слышала какие-то шаги у себя за спиной, но были не в силах обернуться. В надежде, что это муж, она еще раз крикнула: — Лиланд!

Но шаги затихли в конце коридора. Миссис Палмер испуганно глядела перед собой. Ей начинало казаться, что гостиную наполняет белый упругий туман. Он сгущался под потолком и тонкими струями спускался к полу. Валик тумана, клубясь, подбирался к женщине. — Нет! Нет! — закричала она.

Туман тонким слоем уже струился между ее пальцев. Сарра почувствовала как сердце, еще раз громко стукнув, остановилось у нее в груди. — Лиланд! — еще раз попробовала позвать она, но поняла, что губы и язык уже не слушаются ее.

И тут белый туман стал приобретать неясные очертания. Сперва Сарра Палмер не могла сконцентрироваться и понять что же такое перед ней. И вдруг, очертания клубов тумана стали более точными и отчетливыми.

Миссис Палмер вздрогнула: прямо перед ней, в центре гостиной, стояла огромная белая лошадь. Животное склонило голову, и Сарра Палмер увидела свое отражение во влажном коричневом глазу лошади. — Что это? Что это? — прошептала она. Лошадь нервно стригла ушами и легонько вздымала переднюю ногу, постукивая копытом по паркету. Но странно: от удара копыта не было никакого звука. — Что это? Это белая лошадь? — изумленно произнесла женщина.

Но ей только казалось, что она произносит слова, с ее губ срывался едва различимый шепот, едва различимые вздохи. А лошадь спокойно смотрела на распростертую в углу гостиной, у края ковра женщину. Она все так же стригла ушами и косила на нее влажным каштановым глазом.

«Белая лошадь» — подумала женщина, и сознание покинуло ее.

«Приди ко мне, приди ко мне, приди ко мне» — неслось с вращающейся на проигрывателе пластинки.

Но Сарра Палмер уже не слышала этих слов.

Лиланд Палмер что-то весело бормотал себе под нос. Он легко сбежал по ступенькам в гостиную, бросил взгляд на жену и недовольно поморщился.

Затем, вместо того, чтобы броситься к Сарре, поднять ее, привести в чувство, он пренебрежительно отвернулся, подошел к зеркалу и принялся поправлять галстук. Он несколько раз попытался посадить узел на положенное место, наконец, ему это удалось. От напряжения на шее у Лиланда Палмера вздулись толстые вены.

Наконец он вздохнул и широко улыбнулся, глядя на себя в зеркало. Потом он подмигнул своему отражению в стекле. И в это мгновение из зеркала на него глянул совсем другой человек. Это был длинноволосый блондин с крепкими белыми зубами. В глазах отражения блуждал бешеный огонь. Лиланд Палмер прижмурился, а когда вновь открыл глаза, то увидел свое прежнее лицо и растерянную улыбку.

Эта странная метаморфоза с Лиландом Палмером повторилась несколько раз, но он нисколько этому не удивился, а вытащил из кармана тонкие резиновые перчатки, натянул их на руки, сцепил пальцы, вгоняя и насаживая резину на руки. И наконец, самодовольно улыбнулся, показав белые крепкие зубы.

Все так же кружилась пластинка на проигрывателе, но уже ни одно слово не доносилось из динамика, слышалось только противное поскрипывание иглы.

В Доме-у-Дороги было очень многолюдно. Молодежь, лесорубы, водители трейлеров собрались в этот вечер в большом просторном зале. На сцене играл инструментальный квартет, стояла молодая певица с крашеными волосами. На ней было бледно-розовое платье, которое подчеркивало ее бледность, губы певицы, были ярко накрашены. Она распевала незатейливую песенку о любви.

Вечерние посетители лениво потягивали напитки, курили, пялились на сцену. Все в Доме-у-Дороги было как всегда, как каждый вечер. Среди посетителей, за небольшим угловым столиком, удобно устроившись друг против друга сидели Донна и Джозеф.

Они молча смотрели друг на друга. Донна нервно курила уже третью за этот вечер сигарету. А Джозеф недовольно поглядывал на сигарету в руке своей подруги. Наконец, сигарета сгорела до фильтра, Донна брезгливо раздавила ее в пепельнице, подняла стакан с коктейлем и сделала большой глоток. — Слушай, Джозеф, — начала девушка. — Я весь внимание, Донна. — Ты уже, наверное, знаешь, что случилось с Гарольдом Смитом? — Да, — ответил Джозеф и заметил, как изменилось выражение лица Донны.

По этому выражению Джозеф понял, что она очень переживает. — Послушай, — тихо произнес он,-ведь это не наша вина, что так получилось. — Ты думаешь, Джозеф? — Да, Донна. В городе говорят, он был очень больным человеком. — Знаешь, Джозеф, это была такая боль, что я даже представить себе не могла. — Каждый человек несет в себе свою боль, — задумчиво сказал Джозеф, глядя прямо в глаза Донне. — В этом доме заключалась вся его жизнь, а я взяла и нагло вторглась в него. — Не надо, Донна, убиваться. Не бери это так близко к сердцу. — Но я не могу, Джозеф. — Твоей вины в этом нет. Ты ведь просто хотела узнать тайну Лоры Палмер, а он скрывал ее. — Джозеф, Джозеф, но ведь он умер. И мне кажется, что он не заслуживал смерти,-Донна вновь потянулась к стакану с коктейлем, но Джозеф удержал ее РУКУ-