Буря столетия - Стивен Кинг Страница 7

– Боже мой!

Это произносит Марта, попивая чай.

– Результат? Раз в сто лет бывающий сверхциклон, которыйможет застрять над центральным и прибрежным Мэном не меньше, чем на сутки, хотяи не больше, чем на двое. Речь идет о ветрах ураганной силы и феноменальныхколичествах снега, то есть сугробах таких, которые только в арктической тундребывают. И добавьте к этому отключения света во всем регионе.

– Боже мой! – повторяет Марта.

– Никто не хочет пугать зрителей, и меньше всех я. Нонаселению Новой Англии, особенно прибрежных и островных районов штата Мэн,следует отнестись к ситуации со всей серьезностью. Зима вас ожидает почтибесснежная, но в ближайшие два-три дня на вас высыплется снега столько, что надве зимы хватит.

Звонок в дверь.

Марта оглядывается. Снова смотрит в телевизор. Ей быхотелось остаться в кресле и смотреть погоду, но все же она отставляет чашку,подтягивает свой ходунок на колесах и с трудом выпрямляется. А дикторшапродолжает:

– Иногда мы злоупотребляем словами «Буря столетия», но еслисольются эти два пути штормов – а мы сейчас считаем, что так и будет, – этоперестанет быть преувеличением, можете мне поверить. Сейчас Джадд Паркинрасскажет о некоторых приготовлениях – без паники, просто практические советы.Но сначала…

И на экране появляется реклама: заказ по почте видеофильмакатастроф под названием «Кара Божия», а Марта тем временем с трудом движетсячерез гостиную в сторону коридора, хромает, вцепившись в велосипедные ручкисвоего ходунка, и бормочет по дороге:

– Когда они тебе говорят, что наступает конец мира – это ониновые хлопья продают. Вот если говорят «без паники» – это уже серьезно.

Звонок в дверь.

– Иду! Быстрее не могу!

Она выходит в коридор. Трудно идет по коридору, вцепившись ввелосипедные ручки. На стене необычные фотографии и рисунки Литтл-Толл-Айленда,каким он был в начале двадцатого столетия. В конце коридора – запертая дверь спретенциозным стеклянным овалом вверху. Он закрыт прозрачной занавеской –наверное, чтобы ковер не выцвел от солнца. И на занавеске – силуэт головы иплеч Линожа.

– Погодите… я уже почти дошла. Я летом сломала бедро, итеперь двигаюсь не быстрее застывшей патоки…

Снова слышно, как говорит дикторша:

– Население Мэна и прибрежных островов помнят дьявольскийшторм в январе восемьдесят седьмого года, но тогда это был замерзший дождь.Теперь же заваривается совсем другая каша. Даже и не думайте о снеговой лопате,пока не поработают снегоочистители.

Марта дошла до дверей. Она с любопытством смотрит на силуэтна занавеске и открывает дверь. Там стоит Линож. Лицо его красиво, как угреческой статуи, и на статую он и похож. Глаза его закрыты, и руки сложены нанабалдашнике трости. Голос дикторши за кадром:

– Как я уже говорила и повторю еще раз, причин для паникинет. Жители севера Новой Англии видали большие бури и еще не раз увидят. Нодаже ветераны прогноза погоды несколько ошарашены самим масштабом двухсходящихся циклонов.

Марта озадачена – и неудивительно – видом незнакомца, но невстревожена всерьез. Здесь остров, а на острове ведь ничего не случается. Развечто буря время от времени. Непонятно только, что человек этот ей не знаком, ачужие на острове редко появляются после конца скоротечного лета.

– Чем могу служить?

И Линож отвечает с закрытыми глазами:

– Рожденный в грехах – рассыпься в прах. Рожденный в грязи –в ад ползи.

– Простите?

Он открывает глаза… только глаз там нет. Глазницы наполненычернотой. Губы отодвигаются, обнажая огромные кривые зубы – так дети рисуютзубы у чудовищ. Дикторша за кадром:

– Области низкого давления – просто чудовищны. И они в самомделе идут сюда? Боюсь, что так.

Заинтригованный интерес Марты сменяется голым ужасом. Открыврот в предвестии крика, она отшатывается назад, выпуская велосипедные ручки.Вот-вот упадет.

Линож поднимает трость – выступающую волчью голову.Хватается за ходунок, отделяющий его от старухи, выбрасывает его в дверь у себяза спиной, и тот падает на террасу возле ступеней.

Марта в коридоре падает с криком, подняв руки и глядя вверхна…

Рычащего монстра нечеловеческого вида с поднятой тростью. Заего спиной крыльцо и белое небо – предвестник идущей бури.

– Не трогайте меня, умоляю вас!

Смена кадра: гостиная Марты.

На экране уже Джадд Паркин, стоящий перед столом. На столе:фонарь, батарейки, свечи, спички, запасы провизии, стопки теплой одежды,портативная рация, сотовый телефон, еще какие-то предметы.

Дикторша стоит рядом, заинтересованно глядя на весь этотинвентарь. А Джадд объясняет:

– Шторм, Маура, не обязательно должен стать катастрофой, акатастрофа – трагедией. Исходя из этой глубокой и свежей мысли, я думаю, мыможем дать зрителям из Новой Англии несколько советов, которые им помогутподготовиться к тому, что, по всем показателям, будет выдающимся погоднымкатаклизмом.

– А что это у тебя на столе, Джадд?

– Прежде всего – теплая одежда. Это первым делом. И еще надосебя спросить: «Как там с батарейками? Хватит ли их на работу приемника? Илидаже переносного телевизора?» И если у вас есть генератор, проверить запасбензина – или солярки, или пропана – надо до, а не после. Если прождать, покастанет поздно…

Это все слышно, но не видно, потому что камера отвернуласьот экрана, будто потеряв к нему интерес. Она отходит снова в коридор, и мыначинаем терять нить разговора, зато слышится куда менее приятный звук: ровныйшмякающий стук трости Линожа. Потом он прекращается. Тишина. Шаги. И какой-то кним примешивается непонятный звук, будто двигают табуретку или стул подеревянным половицам.

– …и это будет уже слишком поздно, – доносится голос Джадда.

В дверь входит Линож. Нельзя сказать, что глаза у негообыкновенные – они какие-то далекие и беспокойно-синие, но это и не страшнаячерная пустота, которую увидела Марта. Щеки, брови и переносица у него покрытытонкими полосками крови. Он идет на нас, камера берет его максимально крупнымпланом, глаза его куда-то сосредоточенно смотрят. И выражение интереса чутьсогревает это лицо.

– Спасибо, Джадд, – говорит дикторша за кадром. – ЖителиНовой Англии, конечно, уже не, в первый раз слышат мудрые советы, но передлицом такого катаклизма можно их повторить еще раз.