Буря столетия - Стивен Кинг Страница 8

А мы смотрим на гостиную из-за плеча Линожа. Он смотрит втелевизор.

– Сразу после этого выпуска – местный прогноз погоды.

И дикторшу сменяет новая реклама – «Божья кара-2»: вулканы,пожары и землетрясения, каких только душа пожелает за девятнадцать долларовдевяносто пять центов. А Линож через всю комнату проходит к креслу Марты. Сноваслышится скребущий звук, и когда Линож подходит к креслу, его нижняя половинавходит в кадр. Виден конец его трости, оставляющий на дорожке тонкую полосукрови. И еще кровь выступает на пальцах, сомкнувшихся на волчьей голове. Этимон ее и бил – головой этого волка, и что-то не хочется смотреть, на что этаголова теперь похожа.

Перед глазами Линожа на экране пламя охватывает лес. А оннапевает:

У чайника ручка, у чайника носик,

За ручку возьми и поставь на подносик…

Он садится в кресло Марты, рукой с засохшей кровью хватаетчашку, пачкая ручку. Пьет. Окровавленной рукой берет печенье и проглатывает.Смотрит, как в телевизоре Маура и Джадд обсуждают грядущий катаклизм.

Магазин Майка Андерсона. День.

Старый магазин-склад с широкой верандой у входа. Было бысейчас лето, стояли бы кругом кресла-качалки с досужими стариками. А сейчастолько построены роторные снегоочистители и лопаты, и над ними аккуратнонаписанный от руки плакат:

СПЕЦИАЛЬНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ НА СУПЕРШТОРМ!

О ЦЕНЕ ПОГОВОРИМ!

По краям ступеней стоят две ловушки для омаров, а из-подкрыши веранды свисают еще несколько. Видна также своеобразная выставкаснаряжения для ловли моллюсков. А у двери стоит манекен в галошах, желтомдождевике, круглой шапочке с пропеллером. Пропеллер неподвижен. Кто-то сунулманекену подушку под дождевик, и у него сильно выступает пузо. В однойпластиковой руке у него вымпел университета штата Мэн, в другой – банка пива. Ана шее повешен плакат:

ТУТ ПРОДАЕЦЦА САМАЯ КЛАСНАЯ СНАРЯГА НА ОМАРОВ ВСЕМИРНОИЗВЕСНОЙ ФИРМЫ "РОБИБИЛЗ"

В окнах объявления о снижении цены на мясо, на рыбу, напрокат видеолент (ТРИ СТАРЫЕ ЛЕНТЫ ЗА $1), о церковных службах, объявлениядобровольной пожарной дружины. Самое большое – на двери. Написано:

БЛИЖАЙШИЕ ТРИ ДНЯ ВОЗМОЖНО ШТОРМОВОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!

СИГНАЛ «ВСЕМ В УКРЫТИЕ»: ДВА КОРОТКИХ, ОДИН ДЛИННЫЙ.

Над витринами – штормовые ставни, пока что свернутые вверх.И над дверью красивый старомодного стиля плакат – золотые буквы на черном фоне:

МАГАЗИН АНДЕРСОНА / ПОЧТОВОЕ ОТДЕЛЕНИЕ OCTPOBА / ОФИСКОНСТЕБЛЯ

В магазин входит группа женщин, и встречаются в дверях сдвумя другими – Октавией Годсо и Джоанной Стенхоуп. Октавия (лет сорока пяти) иДжоанна (около пятидесяти) сжимают в руках полные сумки бакалеи и оживленноразговаривают. Тавия глядит на манекен Робби Билза и толкает Джоанну локтем.Обе смеются и сходят по ступеням.

Внутри. Отлично оборудованный бакалейный магазин –очаровательное напоминание о бакалее пятидесятых годов. Полы деревянные и уютнопоскрипывают под ногой. Лампы – висящие на цепях с потолка шары. Потолокжестяной. Но есть и признаки современности: два новых кассовых аппарата и рядомс ними – сканеры цен, рация на полке за конторкой, стенка с видеолентаминапрокат и камеры безопасности в углах под потолком.

На заднем плане вдоль всей стены идет холодильная полка длямяса. Слева за ней, под выпуклым зеркалом, дверь, на которой написано просто:

ГОРОДСКОЙ КОНСТЕБЛЬ

И народу в магазине полно. Все затовариваются в ожиданиибури.

Из двери, ведущей к холодильнику для мяса (это напротивдвери констебля), выходит Майк Андерсон. Приятного вида человек, лет емутридцать пять. Сейчас он куда-то лихорадочно спешит… но улыбка, его обычнаяулыбка все равно заметна в глазах и уголках рта. Этот человек любит жизнь,очень любит, и почти всегда находит в ней что-нибудь забавное.

Сейчас он одет в мясницкий белый халат и толкает перед собоймагазинную тележку, наполненную расфасованным мясом. Сразу к нему подлетают триженщины и один мужчина. Мужчина, одетый в красную спортивную куртку и чернуюрубашку с отложным воротником, успевает первым. Преподобный Боб Риггинсговорит:

– Майкл, не забудь: в среду на той неделе служба. И мнепонадобится каждый, кто сможет читать псалмы.

– Буду обязательно. Если проживем эти три дня, конечно.

– Конечно, проживем. Бог заботится об овцах своих.

И он уходит. На его месте возникает симпатичная пышечка –Джилл Робинсон, и она явно не так сильно уповает на Господа. Она набрасываетсяна пакеты и начинает читать этикетки раньше, чем Майк успевает их разложить.

– А свиные отбивные у тебя есть, Майк? Я думала, что точнодолжны быть.

Он ей дает пакет, Джилл на него смотрит и запихивает в своюнаполненную с верхом тележку. Остальные двое, Карла Брайт и Линда Сент-Пьер ужекопаются в расфасованном мясе. Карла выбрала один, рассматривает и уже почтивзяла, потом бросает обратно на поднос мясного прилавка.

– Больно дорога эта рубленая курятина! Майкл Андерсон, естьу тебя добрый старый гамбургер?

– Вот, пожа…

Она выхватывает пакет у него из рук, не дав закончить слово.

– ..луйста.

Подбежал еще народ, и мясо расхватывают, едва он успеваетдостать его из тележки. Майк терпит, потом решает напомнить, что он еще иконстебль. Или хотя бы попытаться.

– Люди, внимание! Да, идет буря. Их уже не одна была, и неодна еще будет. Успокойтесь и не ведите себя, как стадо с материка!

Это до них доходит. Они отступают, и Майк снова раскладываетмясо.

Но тут вступает Линда:

– Ты тут не умничай, Майкл Андерсон! Она тянет гласные, каксвойственно островитянам – «Ма-айкл».

Майк в ответ улыбается:

– Не буду умничать, миссис Сент-Пьер. У него за спиной ОлтонХэтчер (он же Хэтч) выходит из холодильника со второй тележкой расфасованногомяса. Хэтчу около тридцати, приятный на вид осанистый мужчина. Он – правая рукаМайка и как владельца магазина, и как констебля. На нем тоже белый мясницкийхалат, а для полноты картины – жесткая белая шляпа. И на ней печатные буквы:

О. ХЭТЧЕР

Голос Кэт по громкоговорителю магазина:

– Майк! Эй, Майк! Тебя к телефону! И мы видим Катрину Уизерс(Кэт) за прилавком. Ей лет девятнадцать, очень хорошенькая, работает за кассой.Не обращая внимания на очередь покупателей, она держит в руках микрофон дляобъявлений по магазину. В другой руке у нее трубка телефона, висящего на стенерядом с коротковолновой рацией.