Десантники Великой Отечественной. К 80-летию ВДВ - Михаил Толкач Страница 18

Настороженный лес – темной стеной за околицей. Черной громадиной надвигался в свете ракеты. Но, вероятно, немцев успокаивало, что в деревню скоро должно войти бронированное подразделение из группы войск «Арко». Командование фашистских войск считало, что русские десантники, обнаруженные летчиками и пешими разведчиками, блокированные отборным батальоном СС, мрут на болоте Невий Мох, пухнут с голодухи и уже не способны к активным действиям…

Призрачная тень метнулась из-за угла. Немецкий часовой вскинул автомат и тотчас рухнул в снег, увлекая за собой десантника Сашу Тарасова. Гитлеровец успел вырвать нож из чехла и зацепить им комсомольца. Спас подшлемник – нож лишь разрезал кожу на подбородке. Подоспели другие парашютисты, придавили коленями брыкавшегося караульного, затолкали немцу в рот рукавицу. Вражеского ракетчика оглушил командир отделения Василий Иванов.

Саше Тарасову быстро забинтовали голову, и он побежал в ряды атакующих.

Десантники полукольцом оцепили деревню с востока. Взорвалась первая граната. Пламя взметнулось в темноте, высветив избы с черными провалами окон. Голые деревья с переплетом темных ветвей.

Вспоминает участник этой атаки П.М. Черепов:

«Глубокой ночью приблизились к селению. Наша рота расположилась в лощине, а когда поднялись в атаку, на нашем пути засверкали трассирующие пули. На пригорке, возле болотца, темнела баня: оттуда пулемет немца. Комиссар Куклин кричит: «Миномет!» Быстро установили трубу, и после двух-трех выстрелов огневая точка врага замолчала, как подавившаяся. Комиссар лично поднял нас в атаку. Бежать было трудно – снег мешал. А он орлом – впереди!..»

«Я был в разведвзводе 11-й роты 4-го ПДБ, – пишет из санатория «Конып» Кирово-Чепецкого района Кировской области Иван Николаевич Тюлькин. – Мы прокладывали лыжню. Так выходило, что комсомольцы брали на себя дело потруднее. А лыжню бить по сырому снегу – будь здоров и не пыхти!.. Тогда нас заметил немец – и заплясали огоньки пулемета. А мы шуму наделали, чтобы отвлечь врага от главных сил. Прижал огнем фашист – головы не поднять!.. Тогда командир роты лейтенант Предосов командует: «Тюлькин, с донесением в штаб!» Пополз. Вжимаюсь в снег с головой – пашу глубже трактора!.. Мне та ночь запомнилась на всю жизнь: во-первых, выполнил важное задание самого командира роты, во-вторых, обморозил ноги, когда лежали без движения…»

Да, разведчики отвлекли фашистов, и главные силы 4-го отдельного парашютно-десантного батальона напористо шли на Дедно. Рядом с комиссаром Куклиным бежал в атаку Саша Тарасов, чуть позади – Иван Норицын, комсомолец из Висима, что на Каме. Били прицельно, на миг замирая на лыжах: по огонькам вражеских выстрелов, по фигурам на фоне белого снега…

Атака была столь стремительной и нежданной, что многие немцы выбегали из домов, не успев даже одеться, и попадали под пули десантников.

Бойцы роты лейтенанта Ивана Александровича Гречушникова залегли вдоль ломаной улицы. Фашисты успели-таки установить пулемет меж колесами бронетранспортера, сметали наземь зазевавшихся лыжников. Терялась внезапность. В нетерпении вперед выскочил из-за дома комбат-4 капитан А.Д. Вдовин. Поднял над головой автомат:

– Вперед! За Родину! За Сталина!

Подхватился лейтенант Гречушников. Не сгибаясь, размахивая наганом, вел своих товарищей навстречу огню. Ожесточение боя нарастало. Укрывшись за высоким крыльцом, комиссар Куклин кинул гранату в пулеметчика. Она подкатилась к самому бронетранспортеру. Клуб огня и дыма!.. Передние парашютисты уже схлестнулись с врагом в рукопашной…

Николай Казаков с группой товарищей находился в засаде на околице Дедно. Было холодно до озноба. Ног своих он не чувствовал – мокрые портянки не грели, валенки сырые. Таился он за сосенками. Подрагивал в напряжении: где же фрицы?! И боязно – вдруг промахнется?.. И стрелять в человека… На дороге показались две подводы, повозочные хлестали лошадей, оглядывались. Казаков взял упреждение, повел стволом СВТ… «Да не человек это – фашист!» – Казаков шептал про себя, беря на мушку скачущую лошадь. Его опередил кто-то из засады – передний солдат вывалился из саней. Казаков ударил по второму и вслух сказал:

– Это тебе за Василия!

Он явственно представил себе боевого друга Василия Казакова из соседней деревни. Сразила его вражеская «кукушка» в первые дни похода. Николай лично долбил мерзлую землю – хоронил земляка!..

Быть может, в те ночные минуты где-то шли мировые баталии на генеральных направлениях, на глазах тысяч и тысяч солдат крушились позиции врага, а что было, в сущности, здесь, в болотистой заросли, на неприметном зимнике под Демянском?.. Только облысевшая к весне дубравка да сырой мрак. И человек в десантной куртке, Николай Казаков, победивший себя, свое бессилие, которому судьбой определен удел освободителя Европы от фашистов. Они, эти деревенские комсомольцы России, как и Казаков, из племени дерзких людей, закладывали первые кирпичи фундамента нашей Победы! Тогда, зимой 42-го, в стылых болотах, густых лесах, мерзлых полях…

Засада взорвала повозки со снарядами. А лошадей угнали с собой – на шашлыки пошли!

А в Дедно с задов усадьбы по десантникам стреляли минами.

– Младший лейтенант Степанян, подавить! – скомандовал капитан Вдовин и упал, сраженный осколком мины.

Ваник Варданович Степанян, бывший сотрудник милиции, взял с собой старшего сержанта Николая Сошина, смелого и сильного сапера, до войны он был в Губахе, на пермской земле, хорошим шахтером. Бегом обогнули сарай. Грохнуло несколько выстрелов, слившись с трескотней автоматов. В довершение пошли в ход ручные гранаты. Вражеские минометчики разбежались.

– Унести командира с поля боя! – приказал Куклин.

Бойцы положили мертвого Вдовина на волокушу, на которой прежде таскали мины, и укрылись за избой, выжидая минутную передышку. Бой разбился на мелкие очаги. Стрельба шла по всей деревне.

Ночное нападение было внезапным, и фронтовая часть немцев, расположившаяся без опасения на ночлег, не сразу оправилась от растерянности. Ее командиры не знали сил нападавших. Запросили помощь. На звуки боя и призывные ракеты с запада подтягивались машины с новыми подразделениями противника. Со стороны Лычкова слышны были звуки движения моторной техники – спешила подмога! Организовались немцы и в самом Дедно.

– Забрали концентраты и три ящика консервов! – докладывал старшина Анатолий Михайлович Зубков. – Поймали три лошади.

– Еще и еще ищите! – кричал Гречушников.

Ввязываться в затяжные бои не входило в расчет командиров десантников. Удерживать населенные пункты не рекомендовалось. Громить гарнизоны. Не давать покоя!..

Комиссар Куклин, прорвавшийся к центру деревни, отстреливался последними патронами. Приказал командирам рот уносить трофеи в лес, угонять лошадей. Отослал двух связных с донесением в штаб бригады. В лихорадке боя он, казалось, не заметил гибели Вдовина. Все думали, почему молчат десантники Предосова?.. Неужели немцы проскочили из Дедно без огневого контакта? Как проморгала засада?!