Штрафник - "охотник". Асы против асов - Георгий Савицкий Страница 3

Волин занял место в кабине своей «Аэрокобры». На «автомобильной» дверце кабины этого самолета справа был изображен скалящийся леопард, лапой в прыжке перебивающий хребет «Мессершмитту». Картина была отчеркнута стремительным красным зигзагом молнии с надписью: «За Родину!»

Когда-то под Сталинградом в штрафной истребительной эскадрилье такой же рисунок изобразил на борту Як-1 его бортмеханик. Это был подарок от «художника-штрафника», и он пришелся по душе летчику. Правда, за подобные «художества» тогда взъелся замполит штрафной эскадрильи — трусоватый и недалекий тип. Как говорили воздушные бойцы: «Курица — не птица, замполит — не летчик!»

Точку в споре поставил командир штрафной эскадрильи, опытный пилот майор Деркач: «Рисунок правильный, нужно этим стервятникам хребты ломать! А что до кошки пятнистой, так Александра у нас иначе как Леопард не кличут, и позывной у него такой. Рисунок — идеологически верный, опять же девиз: „За Родину!“ Красная молния — символ несокрушимого удара!»

С тех пор пятнистый леопард как талисман сопровождал Александра Волина от самолета к самолету, на которых летал бывший штрафник. Кроме того, «Леопард» был его позывным, да и сам рано поседевший молодой еще майор напоминал этого хищника: еще в начале войны он горел в самолете, с тех пор лицо его покрывали пигментные пятна от ожогов.

Майор Волин запросил выруливание на линию предварительного старта и взлет. Руководитель полетов дал «добро» на взлет. Александр двинул вперед рычаг управлением двигателя и рычагом управления шагом винта подобрал оптимальную взлетную мощность. Поле выгоревшей на солнце травы рванулось навстречу, самолет подпрыгивал и раскачивался на мелких выбоинах и кочках. Постепенно толчки стали реже, Волин чуть добрал ручку на себя, и «кобра» оторвалась от земли. Летчик убрал шасси, на приборной доске вместо зеленых зажглось три красных огонька.

Шестерка «Аэрокобр» пошла к обозначенному на картах месту встречи с бомбардировщиками. При этом одна пара шла над звеном с превышением по высоте. Такое построение с эшелонированием боевых порядков по высоте обеспечивало большую тактическую гибкость в бою и защищало от внезапных атак гитлеровских «охотников». Прообраз «этажерки» применял еще в 1942 году под Сталинградом знаменитый советский ас Лев Шестаков. А позже, весной 1943 года, в грандиозном воздушном сражении над Кубанью выдающийся тактик воздушного боя Александр Покрышкин блестяще развил эту концепцию. Выдающийся воздушный боец, тактик и наставник для молодых летчиков уже в августе того же года за успехи в воздушных боях и двадцать пять сбитых гитлеровских самолетов получил звание майора и Звезду Героя Советского Союза.

Вскоре показались характерные наземные ориентиры, отмечавшие район рандеву. «Пешки» подошли вовремя. «Курносые» скоростные бомбардировщики Пе-2бис были усовершенствованы, их «истребительные» двигатели ВК-105, как на знаменитых машинах Яковлева, были модернизированы, а экипаж получил дополнительную бронезащиту. В частности, была введена экранированная броневыми листами полутурельная установка для штурмана ВУБ-1 конструкции Ивана Ивановича Торопова. На ней вместо спаренных ШКАСов был смонтирован крупнокалиберный пулемет Березина УБТ. Была также усилена бронезащита стрелка-радиста, а его спаренный ШКАС, установленный на верхней турели, можно было также перебрасывать и в боковые окна и вести огонь по бортам.

Оборонительное вооружение состояло также и из двух надежных крупнокалиберных пулеметов Березина в носу «бомбовоза». Ими управлял с помощью гашетки электроспуска на «роге» штурвала сам пилот. Еще один крупнокалиберный «Березин-турельный» прикрывал нижнюю полусферу. Управлялся с ним тоже стрелок-радист. Кроме того, спарка ШКАСов перебрасывалась в боковые блистеры фюзеляжа. Так что фронтовой бомбардировщик Пе-2 был весьма неплохо защищен, а его нынешняя модификация Пе-2бис — и того больше. А в сочетании с неплохой маневренностью у пары случайных «мессеров»-«охотников» практически не было шансов, если бы они решились атаковать.

Но все же девятку бомбардировщиков прикрывала шестерка «Аэрокобр».

— Привет, «веселые»! Спасибо за сопровождение. Идем задать фрицам жару!

— Привет, «пешки», я — майор Волин, позывной Леопард-1.

— Вас понял, мой позывной Забияка. Летим вместе, конец связи. — На фюзеляже двухмоторного пикировщика под кабиной был нарисован атакующий ястреб, держащий в когтистых лапах бомбу. Художественную композицию венчала соответствующая надпись: «Забияка!»

Дальше полет прошел в полном радиомолчании. Немцы со свойственной им педантичностью прослушивали эфир и выполняли радиоперехват. Также гитлеровцы использовали радиолокационные станции «Фрейя». Вообще, уровень технической оснащенности войск Третьего рейха оставался все еще очень высок. Хуже было с людьми, с тем, что в военных сводках и документах именуется «личным составом». Выучка и пехоты, и танкистов, и зенитчиков, и летчиков падала медленно, но неуклонно.

Недавно завершившаяся грандиозная битва под Белгородом и Курском заставила сдать свои позиции. К весне 1943 года положение на фронтах стабилизировалось, но все понимали, что это лишь затишье перед бурей. Впереди была самая грандиозная битва в истории войн.

Гитлер отдал приказ о разработке и проведении операции «Цитадель» — летнем наступлении в районе Орла, Курска, Белгорода и Харькова. Фронт здесь изогнулся обратной буквой «S» — на севере в советскую оборону вклинился выступ, в центре которого был Орел, а прямо под ним находился точно такой же выступ, который удерживали наши войска. Его центром был город Курск. По замыслу гитлеровских стратегов фланговыми ударами с двух сторон Курский выступ отрезался от основной части наших войск и попадал в окружение. Но получилось по-другому. Ценой огромных потерь Красной Армии удалось переломить ход одного из величайших танковых сражений Второй мировой войны. Сокрушительные потери в людях и технике, истощение ресурсов заставили Гитлера и его генералов отступить. Тем самым был развеян миф о непобедимости немецкой армии. А вот советские солдаты и командиры получили неоценимый опыт организации и ведения боевых действий в сложных условиях. И более того, эта победа, доставшаяся дорогой ценой, открыла нашим войскам путь на Харьков и в Донбасс.

Но на рубеже реки Миус гитлеровцы уже построили новую мощную линию обороны. Ключевым ее местом была высота 277,9 — древняя Саур-Могила. В ясные дни оттуда, с вершины Донецкого кряжа, было даже видно Азовское море. Но сейчас летчикам было не до красоты.

Этот участок Донецкой земли был превращен в мощнейший укрепрайон с несколькими рядами траншей, замаскированных огневых точек, дотов и дзотов. Все это было прикрыто и перекрыто огнем артиллерии, минометов и пулеметами. Вилась «колючка», на подступах к немецким окопам притаились противотанковые мины и противопехотные «шпринг»-мины. На господствующих высотах заняли позиции вкопанные по башни «панцеры».

И эту мощную линию обороны атаковали советские штурмовики и фронтовые бомбардировщики. Командир бомбардировочной девятки был мужик опытный. Когда они пересекли линию фронта, то он, хоть и рискуя, протянул над облаками в глубь территории, занятой немцами, а потом выполнил разворот на 180 градусов. И к объекту бомбежки — немецкой гаубичной батарее — «пешки» вышли со стороны немецких войск, оттуда, откуда их меньше всего ждали.