Резервисты - Егор Лосев Страница 47

Радио долго молчало, но в конце концов разрешили выпустить самую старшую из женщин. Счастливицей оказалась пожилая палестинка, лет шестидесяти, которая, подхватив две хозяйственные сумки, выбралась из дому и довольно прытко направилась к ооновской машине.

Когда в переулке скрипнула дверь, снайпер слился с винтовкой, уставился в выбоину в стене, выходящую во двор, но никого, кроме старухи, не увидел. «Надо ждать», — говорил ему внутренний голос. Через полчаса женшина с двумя нагруженными сумками появилась в переулке. Она медленно шла к дому, и у снайпера было достаточно времени, чтобы изготовиться.

Поставив тяжеленные сумки на землю, палестинка постучала в металлическую дверь. Контролирующий вход боец глянул в прорезь и, убедившись в том, что это вернулась «кормилица», открыл дверь. Женщина с трудом подняла одну из сумок и поставила ее на порог дома…

Жалость. Солдат потянулся к тяжелой сумке, чтобы помочь. Может быть, вспомнил свою бабушку или маму, в любом случае это осталось его последним воспоминанием. Пуля пробила переносицу и разворотила мозг.

Боец, страховавший товарища, очумев от случившегося, кинулся к рухнувшему на пол телу и мелькнул в створе дверного проема.

Выстрел. Пуля вошла точно над вырезом керамического бронежилета, прошила легкое, отразилась от задней пластины бронежилета и пошла гулять по телу, кромсая попадающиеся по дороге органы. Громко голосила старая палестинка, но солдат уже не слышал ничего, в мозгу промелькнула вся его короткая жизнь, и свет погас.

Снайпер бесшумно выбрался из-под своего укрытия и быстро спустился вниз.

«Охота» удалась.

* * *

В тот день с утра все пошло наперекосяк. В пять зазвонил мобильник спецсвязи. Мобильник сначала настойчиво жужжал, потом начал исполнять «Хаву нагилу». Ничего хорошего от этого звонка ждать не приходилось. В штабе дивизии знали, что снайперы вернулись с операции в районе Кфар-Даром четыре часа назад и позвонить могли только в экстренном случае.

Командир снайперов матюгнулся про себя и рявкнул в трубку: «Да, кто это?» Это оказался начальник разведки дивизии. Веселый мужик лет сорока, которого бессонные ночи и ситуация в Газе превратили в философа.

Молча выслушав своего собеседника, Комбат сказал, что они могут быть на месте через сорок минут. Дал отбой и опять лег на кровать. За окном светало.

Разведка получила информацию о том, что боевики готовят прорывы в поселения и надо ехать помогать бойцам «Гивати» прикрывать разделительную линию в районе Кисуфим.

— Подъем! Двигаем! — скомандовал Комбат. — Андрюха, Толян, хватит дрыхнуть, ставьте чайник. Выезжаем через двадцать минут.

Реакция «Атальвов» — это от их позывного Аталеф (летучая мышь — ивр.) — была обычной. Андрюха сел на кровати в позе буддистского монаха и спросил:

— Зачем и куда?

— В эвкалиптовую рощу, пить кофе и французский коньяк, — отшутился Комбат. — Сегодня должно быть весело. Толян, ты проснулся?

Будить Толяна было бесполезно. Он вставал, одевался, собирал свой снайперский скарб в состоянии летаргического сна и просыпался только тогда, когда заводил джип.

Через двадцать минут бронированная «Суфа» выехала на дорогу и под проблесковыми огнями полетела в сторону КПП «Кисуфим».

Дорога шла по шоссе, потом проселком, к эвкалиптовым рощам, протянувшимся вдоль разделительного забора от КПП на север. Издалека эвкалипты была похожи на березы, а поля, принадлежащие соседнему кибуцу, напоминали поля среднерусской полосы. Иллюзия эта была недолгой и заканчивалась, когда солнце поднималось чуть выше в зените.

Первым делом, въехав в рощу, снайперы наткнулись на спящих в БТРе бойцов инженерных войск. Пришлось объезжать тупорылый БТР по раздолбанной танковыми гусеницами просеке. Из-за выбитых танками рытвин джип пару раз грозился лечь на бок. Когда добрались до отметки 114, обнаружили стоящий «в засаде» на виду у палестинцев танк и его экипаж. Танкисты сидели на башне и с радостными криками «Чеченим игию!» (чеченцы приехали — ивр.) приветствовали появление джипа снайперов.

Переговорив со штабом батальона, Комбат дал команду спешиться. Мужики замаскировали джип в кустах, надели маскхалаты из синтетической сетки и пошли к позициям, подготовленным на этом участке еще неделю назад.

Комбат нес большой бинокль, «СВД» и треногу; Андрюха с «негевом» и радиостанцией шел за ним, а Толян с «М-24» и мешком продуктов досыпал в конце колонны.

Палестинская сторона выглядела какой-то притихшей. За апельсиновыми садами громкоговорители созывали народ на демонстрацию. На полях было пусто. Все застыло в ожидании чего-то нехорошего.

Севернее, в районе Нецарим, ухнул танк. Были слышны пулеметные очереди. Потом все смолкло.

Толян залег в кустах у дороги, которая шла вдоль разделительного забора. Это было его излюбленное место. Он по-змеиному заползал в кусты, замирал там и мог часами наблюдать за «палами» (палестинцы — сленг), копавшимися на своих полях. Однако сегодня единственными персонажами на поле были серый осел и небольшие белые цапли, которые важно расхаживали вокруг.

Комбат установил треногу с биноклем и начал изучать местность. Стояла необычная тишина, никакого движения. Даже женщины, обычно сновавшие между домами, сегодня попрятались. На расположенной неподалеку базе палестинской полиции часовой укрылся за песчаным бруствером, не было видно даже любителей попить кофе, которые каждое утро варили его у входа в казарму.

В кармане комбинезона зажужжал мобильник. Не отрываясь от окуляров бинокля, он краем глаза глянул на номер, высветившийся на экране. Звонила Авиталь, смешливая девочка с погонами капитана. Она была замом у начальника разведки, и так сложилось, что комдив поручил ей обеспечение снайперов необходимыми разведывательными данными. На этот звонок следовало ответить.

— Андрюха! Побудь за меня! — прошептал Комбат и, пригибаясь, ушел к джипу, чтобы переговорить с Авиталь. Через пять минут он вернулся с мрачным выражением лица.

— Быстро собираемся и тихонько уходим! — объявил Комбат. — Подробности по дороге.

Для «Атальвов» сюжет развивался привычно.

Опять где-то возникла проблема, и потребовалась «срочная хирургическая помощь».

Спустя десять минут джип пробивался в глубь рощи, а командир рассказывал о том, что они направляются в укрепленный пункт Каланит. По данным разведки, в том районе палестинцы готовят прорыв в еврейское поселение. Ситуация осложнялась тем, что акция планировалась под прикрытием женщин и детей.

Путь к опорному пункту лежал через поселение. Дорога петляла между теплицами, где ничего не подозревающие таиландские рабочие «поднимали» урожайность израильского сельского хозяйства. Они без всякого удивления смотрели вслед джипу и продолжали свой муравьиный труд среди кустов помидоров и цветного перца.

Сам по себе Каланит мало чем отличался от десятка других мини-крепостей, разбросанных вдоль разделительной полосы, которая идет от шоссе «Кисуфим» до печально знаменитой «Оси Филадельфия». Бетонные кубики дотов и земляной вал между ними — вот и вся крепость.