Двенадцать подвигов Рабин Гута - Алексей Лютый Страница 15

– Сеня, лучше сделай то, что она просит, – тоскливым голосом попросил он. – Похоже, она из тех баб, которые всю плешь проедят, пока их желание не исполнишь. Уж я-то знаю, у меня мама такая же.

– То-то я и вижу, что у тебя лысина на башке раньше времени появилась, – огрызнулся Рабинович, но из-за стола встал и поднял с пола поверженного Жомовым грека.

– Ты что-нибудь хочешь в компенсацию за то, что тебя ударили по лицу? – прошипел он прямо в лицо перепуганного эллина. Тот отрицательно покачал головой, и удовлетворенный Сеня швырнул его обратно на пол, а затем повернулся к девице. – Вот видишь, гражданин совершенно счастлив! Ты довольна?

– Нет, – отрезала та, но, резко развернувшись, все же пошла к лестнице на второй этаж. – Видимо, за справедливостью нужно идти только к Зевсу!

– Скатертью дорога, – буркнул ей вслед Рабинович и, вернувшись к столу, посмотрел на Гомера. – Кто это вообще такая?

– Не знаю, – пожал плечами тот. – Но точно не местная. В Тиринфе женщины не такие беспокойные.

– Ну хоть это радует, – фыркнул мой Рабинович и тут же застонал: – О боже!

Я выглянул из-под стола, чтобы рассмотреть, что моего хозяина так расстроило, и увидел Ваню Жомова, тащившего по направлению к нам огромную амфору с вином, емкостью никак не меньше ведра. Это минимум! Со счастливой улыбкой на лице Ваня осторожно прислонил глиняный сосуд к столу и, сев на свое место, скромно потупил глазки.

– Сеня, только не ругайся, – проговорил он. – Оказывается, в этой дыре совершенно не знают, что такое литр. Я попросил у хозяина показать те емкости, которые есть на складе, чтобы на примере объяснить то, что мне нужно, и, представляешь, у него там не оказалось мельче посуды. Честное слово, я выбрал самый маленький графинчик!

Рабинович посмотрел на омоновца как на безнадежного идиота, а потом со вздохом махнул рукой. Дескать, хрен с тобой, разливай. И я с вами за компанию выпью, чтобы нервы успокоить. А то, можно подумать, до появления девицы он пить не собирался! Мне осталось только вздохнуть и надеяться на то, что в этот раз мой хозяин напьется до такого состояния, что не найдет в себе сил донимать меня всю ночь душеспасительными разговорами…

Ох уж это похмелье! И голова болит с утра, и во рту, как в пустыне в засушливый год, да и в желудке будто дракон с острова Комодо поселился: урчит, гад, неусвоенный алкоголь требует обратно выпустить. Вдвоем им, видите ли, неуютно, а человеку хоть помирай. Организм в целом к тому же буянит, воды требует. Хоть к пожарному шлангу присасывайся и канистру целиком в себя закачивай. В общем, тихий ужас. И ведь каждый догадывается, к каким последствиям может привести бесшабашная гулянка, а все равно каждый раз надеется на лучшее…

Рабинович тихо застонал и открыл глаза, надеясь этим нехитрым физическим упражнением отогнать позднее раскаяние, а заодно и испугать похмельный синдром. Синдром не испугался. Напротив, он начал злорадно свирепствовать и вызвал головокружение в помощь остальным симптомам. Будто их наличия Рабиновичу было недостаточно. Сеня снова застонал, но глаза все-таки открыл и жалобно посмотрел на пса, лежавшего возле кровати.

– Мурзик, ты бы воду с утра приучился к кровати приносить, что ли, – горестно вздохнул Рабинович. Пес моргнул и равнодушно отвернулся.

– Уж лучше бы у меня вместо тебя жена была, – упрекнул Мурзика Сеня, и в этот момент к нему в комнату постучали.

– Дверь хотя бы открой, псина бессердечная, раз воду не хочешь нести, – взмолился Рабинович, но верный пес и в этот раз остался глух к стенаниям хозяина. Пришлось кинологу напрячься и простонать из последних сил: – Входите, открыто.

Эта фраза получилась такой печальной, что Рабиновичу стало самого себя жалко и захотелось погладить себя по голове. Погруженный в свои страдания, Сеня даже не сразу сообразил, что в комнату к нему вошла молоденькая симпатичная девушка, принесшая в руках две изящные амфоры. С трудом перекатывая в голове тяжелые мысли, Рабинович попытался решить, что лучше: потерять реноме ловеласа или остаться в живых. В итоге, как ни странно, выбрал последнее, поэтому и остался лежать, страдальчески глядя в потолок.

– Мы в шутку называем это «подарком Диониса», – улыбнулась девушка, безошибочно угадав состояние кинолога. – Но, судя по тому, сколько вы вчера выпили с друзьями, веселый бог на самом деле наградил вас необычным даром. Иначе бы вы все уже были во владениях Аида.

– Передай Дионису, пусть он своим подарком подавится, – простонал Рабинович и покосился на кувшины. – Что это такое?

– В одном сосуде вино, а другой – с ключевой водою, – снова улыбнулась девушка. – Ты сам вчера, чужестранец, просил принести их тебе.

– Гляди-ка, какой я предусмотрительный, – искренне поразился Сеня и посмотрел на девушку. – Спасибо, красавица. Можешь идти. Чаевые дам, когда поправлюсь.

Девушка в третий раз улыбнулась и, чуть кивнув головой, грациозно вышла из комнаты. Рабинович, впрочем, ее грациозности не заметил. Он напряженно вглядывался в амфоры, пытаясь решить, достаточно эффективным лекарством от похмелья окажется вода или придется прибегнуть к более сильнодействующему средству. В итоге народная мудрость – «от чего заболел, тем и лечись» – пересилила здравый смысл, и Сеня потянулся к амфоре с вином. Пес предостерегающе тявкнул.

– Мурзик, не возникай. Я выпью только лишь два глотка, – отмахнулся от него Рабинович и, приложившись к амфоре, осушил ее наполовину.

Облегченно вздохнув, Сеня прислонился к стене, чувствуя, как организм прекращает забастовку и начинает усиленно работать, обреченно принимаясь за расщепление алкоголя. Несколько секунд Рабинович прислушивался к себе, готовясь в случае малейшего проявления лени со стороны желудка, печени, почек и прочих органов подстегнуть их новой дозой греческого виноградного вина, но все системы работали нормально, и Сеня расслабился, просто наслаждаясь исчезновением похмелья. И к тому моменту, когда сверкающий довольной улыбкой Жомов заглянул к нему в комнату, Рабинович мог даже стоять на ногах.

– Ну, мы вчера дали жару, – довольно потер руки Ваня. – Кстати, ты это здорово, Сеня, придумал, чтобы нам в комнаты опохмелиться принесли!

– Убить вас обоих мало, – беззлобно выругался кинолог. – И тебя, и эту свиноматку Попова. Кстати, где он?

– Как где? – удивился Жомов. – Опохмелился, а теперь на кухне себе брюхо мясом набивает. Я тоже там уже побывал. Мне этого мизерного графинчика с вином не хватило. Пришлось добавки попросить…

– Охренел, что ли?! – тут же взвился Рабинович. – У нас дел невпроворот, а этот бездонный бурдюк себя винищем залить решил. Честное слово, Ваня, устрою тебе до конца путешествия трезвый образ жизни.

– Да ладно рычать-то, – обиделся омоновец. – Я же не ведро сегодня выпил.

– Попробовал бы только, – пригрозил Сеня и подтолкнул Жомова к двери. – Пошли завтракать, а затем подумаем, как нам до Олимпа добраться, – и посмотрел на неподвижного пса: – Мурзик, тебе особое приглашение требуется?