Особые поручения: Пиковый валет - Борис Акунин Страница 4

Тут заговорил и англичанин, обращаясь к новомучеловеку и возмущенно размахивая какой-то бумагой, сплошь покрытой печатями.Эраст Петрович стал бесстрастно переводить:

– Это нечестная игра, в цивилизованныхстранах так не делают. Я был у этого старого господина вчера, он подписалкупчую на дом и мы скрепили договор рукопожатием. А теперь он, видите ли,передумал съезжать. Его внук мистер Шпейер сказал, что старый джентльмен переезжаетв Дом для ветеранов наполеоновских войн, ему там будет удобнее, потому что тамхороший уход, а этот особняк продается. Такое непостоянство не делает чести,особенно когда деньги уже заплачены. И немалые деньги, сто тысяч рублей. Вот икупчая!

– Он энтой бумажкой давно машет, а в рукине дает, – заметил лысый старик, до сей минуты молчавший. Очевидно, это ибыл Фрол Григорьевич Ведищев.

– Я – дедушка Шпейера? – пролепеталкнязь. – Меня – в богадельню?!

Чиновник, подкравшись к англичанину сзади,приподнялся на цыпочках и исхитрился заглянуть в таинственную бумагу.

– В самом деле, сто тысяч, и у нотариусазаверено, – подтвердил он. – и адрес наш: Тверская, дом князяДолгорукого.

Эраст Петрович спросил:

– Владимир Андреевич, кто такой Шпейер?

Князь вытер платком багровый лоб и развелруками:

– Шпейер – очень милый молодой человек. Сотличными рекомендациями. Мне его представил на рождественском балу…м-м… ктоже? Ах нет, вспомнил! Не на балу! Мне его рекомендовал особым письмом еговысочество герцог Саксен-Лимбургский. Шпейер – очень славный, учтивый юноша,золотое сердце и такой несчастный. Был в Кушкинском походе, ранен впозвоночник, с тех пор у него ноги не ходят. Передвигается в самоходнойколяске, но духом не пал. Занимается благотворительностью, собираетпожертвования на сироток, и сам жертвует огромные суммы. Был здесь вчера утромс этим сумасшедшим англичанином, сказал, что это известный британский филантроплорд Питсбрук. Просил, чтобы я позволил показать англичанину особняк, потомучто лорд знаток и ценитель архитектуры. Мог ли я отказать бедному Шпейеру втаком пустяке? Вот Иннокентий их сопровождал. – Долгорукой сердито ткнулна чиновника, и тот аж всплеснул руками.

– Ваше высокопревосходительство, даоткуда ж мне было… Ведь вы сами велели, чтоб я самым любезнейшим образом…

– Вы жали лорду П-Питсбруку руку? –спросил Фандорин, причем Анисию показалось, что в глазах надворного советникапромелькнула некая искорка.

– Ну разумеется, – пожал плечамикнязь. – Шпейер ему сначала про меня что-то по-английски рассказал, этотдолговязый просиял и сунулся с рукопожатием.

– А п-подписывали ли вы перед темкакую-нибудь бумагу?

Губернатор насупил брови, припоминая.

– Да, Шпейер попросил меня подписатьприветственный адрес для вновь открываемого Екатерининского приюта. Такоесвятое дело – малолетних блудниц перевоспитывать. Но никакой купчей я неподписывал! Вы меня знаете, голубчик, я всегда внимательно читаю все, чтоподписываю.

– И куда он адрес дел потом?

– Кажется, показал англичанину, что-тосказал и сунул в папку. У него в каталке папка лежала. – Лицо Долгорукого,и без того грозное, сделалось мрачнее тучи. – А, merde! Неужто…

Эраст Петрович обратился к лорду по-английскии, должно быть, заслужил у сына Альбиона полное доверие, потому что получилтаинственную бумагу для изучения.

– Составлено по всей форме, –пробормотал надворный советник, пробегая купчую взглядом. – и г-гербоваяпечать, и штамп нотариальной конторы «Мебиус», и подпись… Что это?!

На лице Фандорина отразилось крайнеенедоумение.

– Владимир Андреевич, взгляните-ка! Наподпись взгляните!

Князь брезгливо, словно жабу, взял документ,отодвинул как можно дальше от дальнозорких глаз. И прочел вслух:

– «Пиковый валет»… Позвольте, в какомсмысле «валет»?

– Вот те на-а…, – протянулВедищев. – Тогда ясно. Снова «Пиковый валет». Ну и ну. Дожили, царицанебесная.

– «Пиковый валет?» – все не мог взять втолк его сиятельство. – Но ведь так называется шайка мошенников. Тех, чтов прошлом месяце банкиру Полякову его собственных рысаков продали, а наРождество помогли купцу Виноградову в речке Сетуни золотой песок намыть. МнеБаранов докладывал. Ищем, говорил, злодеев. Я еще смеялся. Неужто они посмелименя… меня, Долгорукого?! – генерал-губернатор рванул шитый золотом ворот,и лицо у него стало такое страшное, что Анисий втянул голову в плечи.

Ведищев всполошившейся курицей кинулся косерчавшему князю, закудахтал:

– Владим Андреич, и на старуху бываетпроруха, чего убиваться-то! Вот я сейчас капелек валерьяновых, и лекаря позову,кровь отворить! Иннокентий, стул давай!

Однако Анисий подоспел к высокому начальствусо стулом первый. Разволновавшегося губернатора усадили на мягкое, но он всепорывался встать, все отталкивал камердинера.

– Как купчишку какого-то! Что я им,мальчик? Я им дам богадельню! – не слишком связно выкрикивал он, Ведищевже издавал всякие успокаивающие звуки и один раз даже погладил его сиятельствопо крашеным, а может, и вовсе ненастоящим кудрям.

Губернатор повернулся к Фандорину и жалобносказал:

– Эраст Петрович, друг мой, ведь что жеэто! Совсем распоясались, разбойники. Оскорбили, унизили, надсмеялись. Над всейМосквой в моем лице. Полицию, жандармерию на ноги поставьте, но сыщитемерзавцев. Под суд их! В Сибирь! Вы все можете, голубчик. Считайте это отнынесвоим главным делом и моей личной просьбой. Баранову самому не справиться,пусть вам помогает.

– Невозможно полицию, – озабоченносказал на это надворный советник, и никакие искорки в его голубых глазах уже несверкали, лицо господина Фандорина выражало теперь только тревогу за авторитетвласти. – Слух разнесется – весь г-город животики надорвет. Этогодопустить нельзя.

– Позвольте, – снова закипятилсякнязь. – Так что же, с рук им что ли спустить, «валетам» этим?

– Ни в коем случае. И я этим д-деломзаймусь. Только конфиденциально, без огласки. – Фандорин немного подумал ипродолжил. – Лорду Питсбруку деньги придется вернуть из городской к-казны,принести извинения, а про «валета» ничего не объяснять. Мол, недоразумениевышло. Внук насвоевольничал.

Услышав свое имя, англичанин обеспокоенноспросил надворного советника о чем-то, тот коротко ответил и снова обратился кгубернатору: