Немой крик - Анжела Марсонс Страница 51

Ким улыбнулась и кивнула.

Раскинувшийся на семнадцати акрах Бриндли-плейс был самым крупным многофункциональным девелоперским проектом в Великобритании. Фасадам фабрик, расположенных по берегам канала, и викторианской школе был возвращен их первоначальный вид.

Строительство началось в 1993 году, и теперь застройка состояла из трех зон. Сам Бриндли-плейс – из целого ряда малоэтажных зданий, предлагавших роскошные офисные помещения, торговые места и пространства для художественных галерей. В Уотер-эдж находились бары, рестораны и кафе, а сами жилые дома начинались от Симфони-корта.

– Не могу понять, шеф, что мы делаем не так, – размышлял Брайант, пока они стояли перед дверью на четвертом этаже здания верфи Короля Эдварда.

Дверь им открыла стройная, спортивного вида девушка, лицо которой раскраснелось от только что законченной разминки.

– Никола Адамсон? – спросил ее сержант.

– А вы кто?

Брайант показал свой полицейский значок и представил себя и свою начальницу. Девушка сделала шаг в сторону, и они прошли в пентхауз со свободной планировкой.

Ким ступила на деревянную дорожку из тика, которая вела прямо на кухню. Диваны, покрытые светлой кожей, стояли под углом к стене, на которой висел громадный плоский телевизор. В этой же стене были расположены еще несколько электронных приборов, все провода от которых были тщательно убраны. В потолке спрятались точечные светильники, а несколько бра были закреплены над камином из грубого булыжника. Стеклянный обеденный стол, окруженный плетеными стульями, означал конец гостиной зоны. Здесь же заканчивался ламинат и начиналась плитка.

По мнению Ким, перед ними предстала жилая площадь никак не меньше 1500 квадратных футов.

– Могу я предложить вам что-нибудь выпить? – спросила хозяйка. – Чай? Кофе?

– Кофе, – кивнула Стоун. – И чем крепче, тем лучше.

– Что, инспектор, один из тяжелых дней? – открыто улыбнулась Никола.

Она прошла на кухню, которую формировали несколько блестящих белоснежных шкафов, кое-где отделанных коричневым.

Ким ничего не ответила и продолжила осмотр квартиры. Левая стена ее была вся сделана из стекла, лишь кое-где подчеркнутого круглыми каменными столбиками. За стеклом находился балкон, и, даже не выходя на него, Стоун смогла заметить роскошный вид на обводной канал Бриндли.

Чуть дальше возле стеклянной стены она увидела велотренажер, полускрытый за ширмой в восточном стиле. Что ж, подумалось ей, если уж без физических нагрузок не обойтись, то это лучшее место для занятия ими.

Квартира производила сильное впечатление, особенно если учесть, что принадлежала она девушке лет двадцати пяти, которая к тому же находилась дома в самый разгар рабочего дня.

– А что вы делаете? – задала ей Ким вопрос в лоб.

– Простите?

– У вас прекрасная квартира. Мне просто интересно, чем вы зарабатываете себе на жизнь?

Такт и дипломатия у Стоун закончились сегодня где-то в районе одиннадцати утра. День был действительно тяжелым, так что теперь эта девушка или ответит ей, или нет.

– Не очень понимаю, как вас это касается, потому что не занимаюсь ничем противозаконным, но я танцовщица в клубе, – сообщила Адамсон. – Экзотические танцы. И я – одна из лучших.

Этому Ким не удивилась. Никола двигалась с врожденной грацией и изяществом.

Хозяйка принесла поднос с двумя кружками, над которыми поднимался пар, и бутылкой воды.

– Я работаю в «Роксбурге», – произнесла она с таким видом, как будто это все объясняло.

И в случае со Стоун это именно так и было. Клуб, в который допускались только его члены, специализировался на предоставлении развлечений для взрослых. В отличие от других клубов такого рода в центре Бирмингема, строгий менеджмент следил за тем, чтобы у полиции было как можно меньше поводов появляться там.

– Вы догадываетесь, почему мы пришли сюда? – спросил Брайант. По ошибке он уселся на один из роскошных диванов и теперь отчаянно боролся с тем, чтобы мебель не поглотила его полностью.

– Конечно. Я, правда, не очень понимаю, чем могу помочь, но постараюсь ответить на ваши вопросы, – кивнула Никола.

– Сколько вам было лет, когда вы жили в Крествуде? – спросил сержант.

– Дело в том, что мы не жили там постоянно, детектив. Мы с сестрой с перерывами находились в детских домах начиная с двух лет.

– А сколько вам вот на этой фотографии? – Ким показала на фото, стоявшее на низком столике рядом с ней.

Девочки на этом снимке были похожи друг на друга как две капли воды – так же, как и их наряды. На обеих были надеты белые накрахмаленные блузки, купленные в магазине форменной одежды. Ким прекрасно помнила эти блузки, так же как и вечные насмешки, которые сопровождали носивших их.

Кроме того, на близнецах были одинаковые розовые кардиганы с цветочным узором, вышитым на левом рукаве. Вообще, у девочек было одинаковым все, за исключением причесок: у одной светлые волосы свободно лежали по плечам, а у другой были собраны на затылке в пучок.

Никола протянула руку к фото и улыбнулась.

– Я так хорошо помню эти кардиганы! Бет свой куда-то засунула и все время пыталась утащить мой. Пожалуй, это было единственное, из-за чего мы ссорились.

Брайант открыл было рот, но, увидев выражение лица Ким, закрыл его, не сказав ни слова. Взгляд хозяйки дома внезапно изменился – теперь она смотрела не на фотографию, а куда-то сквозь нее.

– В этих кардиганах не было ничего особенного, но они были нам очень дороги. Мэри искала добровольцев, чтобы отмыть краску во всем здании. Мы с сестрой взялись за это дело, потому что Мэри была хорошим человеком и всячески ухаживала за всеми нами. А в конце дня она заплатила нам несколько фунтов за работу… – Никола, наконец, оторвала глаза от фото; у нее было печальное и задумчивое выражение лица. – Вы не можете себе представить наши ощущения. На следующий день, с самого утра мы отправились на базар в Блэкхит, где провели целый день, бродя между прилавками и выбирая, что бы нам купить. И дело было даже не в самих кардиганах, а в том, что они с самого начала принадлежали только нам. Не какие-то обноски после старших девочек и не ношеная одежда из благотворительных магазинов. Они были абсолютно новыми, а их хозяйками – только мы.

Из правого глаза Никола выкатилась слеза. Она поставила фотографию на место и вытерла щеку.

– Звучит это довольно глупо. И вы не можете этого понять.

– Могу, – сказала Ким.

– Нет, инспектор, вы действительно не можете… – Девушка снисходительно улыбнулась и покачала головой.

– А я говорю, что могу, – повторила Стоун.

Никола посмотрела ей в глаза и несколько мгновений не отводила взгляда, а потом согласно кивнула.