Anamnesis vitae. Двадцать дней и вся жизнь - Татьяна Шарпарь Страница 52

Наталья быстро поцеловала Полину и передала ее с рук на руки Сергею Пестрову. Алексей обменялся с ним быстрыми взглядами. Вроде все было нормально. Почему-то Алексею это не нравилось. Что-то все слишком гладко. Или сегодня все будет хорошо, или они охраняют не того человека.

Итальянцы были оживлены, галантны. Только Алексей на секунду отвлекся, Наталью подхватил под локоток Витторио. Она что, говорит по-итальянски? А почему нет? Да, вообще чудеса: они общаются так, как будто давно знакомы. Черт! Это ревность, что ли? Наталья повернулась, высвободив свою руку:

– Алексей, ты где?

– Я тут, – пробормотал он. – Не отходи от меня. – Это ты не отходи.

Витторио что-то сказал ей, она ответила. Что он сказал, и что сказала она? Алексей требовательно взял ее за руку, как можно более любезно улыбнувшись итальянцу, а на самом деле оскалив зубы, и отвел в сторону.

– Так, – сказал он серьезно, – мы несколько забылись. Держимся рядом со мной и слушаемся меня. Я понятно объясняю?

Это он уже начал сердиться.

Она моментально уловила перемену его настроения. Тем более, последняя фраза была из ее репертуарчика. Видимо, она обидела его, когда сказала это в тот раз, ночью, на кухне. Какой он смешной и трогательный. Она понимала, что не надо соглашаться на ресторан. Он в его планы не входил. Надо ехать домой. Завтра на дежурство, так что лечь спать и выспаться – главная задача вечера. Что-то мешало сосредоточиться, какой-то звук.

– У тебя телефон надрывается, – сказал Алексей и отошел, как только она открыла крышечку мобильника. Звонил заведующий.

– Наталья Сергеевна, а я вас сейчас в программе «Время» видел. Ну, я поражен. А никто и не знал, что у вас такая знаменитая сестра, – он замешкался, – была. Вы завтра не выходите, я понимаю, что сейчас вам надо с семьей побыть, поэтому я это дежурство заберу.

– Спасибо, Владимир Федорович, я тогда в понедельник приду. Только у меня к вам неотложное дело есть, я заеду завтра около двух часов.

– Хорошо, заезжайте, до свидания. – Еще раз большое спасибо.

Алексей, пока она говорила, стоял в стороне и разговаривал по своему телефону. Она подошла к нему и услышала:

– …только будь осторожен.

Он нажал отбой и задумчиво положил телефон в карман.

– Что? – спросила Наталья. – Что случилось?

– Нового не случилось ничего, а старое продолжается. Это няня звонила?

– Нет, это мой заведующий. Он у нас классный! Мне завтра не надо на работу, выйду в понедельник. Еще один день свободы. Высплюсь, потом на дачу. Поедешь со мной на дачу?

Он не ответил. Какая дача? Столько работы! Она помолчала, а потом сказала оживленно;

– Представляешь, нас в программе «Время» показали.

Он уставился на нее, как на чудо:

– А ты камер не видела?

– Нет, я вообще ничего не видела, как ослепла.

– Да не может быть, там и операторы с камерами, и микрофонов полно было натыкано. И, наверное, не только «Время», но и «Вести», да и канал «Культура» засветился. Неужели ты на самом деле ничего не видела?

– Клянусь, – сказала она очень серьезно.

Он, видимо, удивился, потому что быстро взял ее за плечи и повернул к себе лицом. Она улыбнулась. Все в порядке. Можно жить дальше. Семейство, между тем, общалось с итальянцами и постепенно выходило в фойе.

– Ну что? Мы поедем в ресторан, или мне отказаться?

– Тебе очень хочется? – Понимаешь, я хочу…

Он знал, чего она хочет – Витторио. Он его тоже беспокоил.

– Хорошо, – сказал он, – поедем, только я тебя предупреждаю, буду вести себя, как ревнивый муж. От меня ни на шаг.

– Да ладно тебе. Среди них не может быть убийцы. Я их всех сегодня впервые вижу.

– Среди них, наверное, не может быть, а среди посетителей ресторана – запросто.

– Это можно легко решить, – сказала она. – Толя! Анатолий, весь вечер державшийся рядом с Марией Викторовной и сейчас следующий за ней как на веревочке, досадливо повернулся. Для этого надо было убрать руку, которую он так удачно пристроил, с талии девушки.

– Что?

– Толя, мы можем поехать в твой ресторанчик?

– Я уже там все заказал, – сказал он, сразу же отвернувшись и пытаясь возвратить руку в исходное положение. Это ему не удалось. Машка как-то очень ловко отодвинулась. Тогда он еще раз повернул голову и сказал:

– Еще вчера.

Наталья и Алексей переглянулись и разом захохотали.

Телефон Ивана зазвонил в тот момент, когда он усаживал Ландыш в автомобиль. Она уже села на заднее сидение и пыталась аккуратно, чтобы не зацепить подол длинного платья, втиснуть ноги внутрь. Почему-то у нее это не получалось, хотя габариты машины позволяли поместить туда квартет музыкантов с инструментами. Иван забавлялся зрелищем, Ландыш сердилась. В какой-то момент он почувствовал к ней былую симпатию. Странно, но захотелось обнять и утешить ее, как маленькую девочку.

– Ландышка, не торопись, у нас уйма времени.

Она с удивлением посмотрела прямо в его лицо. Что-то промелькнуло в ее глазах, или ему показалось? Взгляд был виноватым? Что? Как ему надоели эти тайны! Хотелось ясности, покоя и определенности. Эти три дня в Москве были как в дурном сне или в тяжелой болезни. Напиться, что ли? И в это время зазвонил мобильник. Никто, кроме Алексея, это быть не мог. Ну конечно!

– Да.

– Ты как?

– Нормально.

– Охрана с тобой?

Он слышал, как где-то вдалеке разговаривает по телефону Наталья. Фразы через паузы – типичная телефонная беседа. Поэтому он невольно прислушивался к ее словам. Понял только, что завтра ей надо куда-то ехать.

– Ты меня слушаешь? – вернул к действительности Алексей.

– Охрана? Да, рядом.

– У тебя какие планы на вечер? – Дома буду. – Один?

– Пока не знаю.

– Ладно, смотри сам, только будь осторожен. – Не волнуйся. Всего доброго.

Ландыш, наконец, поместилась в машине и стала, как она всегда делала, что-то искать в сумочке, заглядывая на пол. Этот жест был таким странно трогательным, что Иван загляделся. Неужели все может вернуться? Что-то много вариантов на сегодня: от полного разрыва до «все вернется». Чудны дела твои, Господи! Он сел рядом с Ландыш, она тут же отодвинулась. Раньше все было по-другому: он усаживался, и она сразу придвигалась, прижималась, прилеплялась всеми доступными частями тела. Что произошло за это время, пока его не было в Москве? Он осторожно взял ее за руку. Вот сейчас надо сказать, что им лучше пока побыть врозь.

– Мы едем к тебе? – спросила вдруг Ландыш. – Нет, я еду к себе, а ты – к себе. – Почему? – Я думаю…