Дорога без возврата - Анджей Сапковский Страница 12

– Висенна! – воскликнул Корин. – Ну, признайся,ты, случаем, не одурманиваешь меня своими чарами? Понимаешь, я страшно раднашей встрече, прямо-таки противоестественно рад! Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить.Не иначе как чары.

– Ты меня ждал.

– Ты чертовски проницательна. Видишь ли, я проснулсяранехонько, гляжу, ты уехала. Как мило с ее стороны, подумал я, что она нестала меня будить ради такой ерунды, как краткое прощание, без которого,естественно, можно запросто обойтись. В конце концов, кто в теперешние временапрощается либо здоровается? Все это не более чем предрассудки и чудачества.Верно ведь? Ну, повернулся я на другой бок и снова уснул. Только после завтракавспомнил, что мне ведь надо было сказать тебе кое-что важное. Поэтому сел я на отвоеванногоконя и поехал напрямую.

– И что же ты намерен был мне сказать? Важное? –спросила Висенна, подходя ближе и задирая голову, чтобы глянуть в голубыеглаза, которые прошлой ночью видела во сне.

Корин широко улыбнулся, показав ровные белые зубы.

– Дело деликатного свойства, – сказал он. – Так, вдвух словах не изложишь. Потребуется детальные пояснения. Не знаю, успею ли довечера.

– Ну, хотя бы начни.

– Это-то, собственно, самое сложное. Не знаю как.

– У господина Корина не хватает слов, – все еще улыбаясь,покрутила головой Висенна. – Неслыханное дело! Ну, тогда давай сначала.

– Недурная мысль. – Корин сделал вид, что решил бытьсерьезным. – Видишь ли, Висенна, прошло уже довольно много времени с техпор, как я мотаюсь в одиночестве…

– По лесам и дорогам, – докончила чародейка, закидываяему руки на шею.

Пестрокрылая птица, сидевшая высоко на ветке дерева,раскрыла крылышки, взмахнула ими, подняла головку и сказала:

– Трррк твиит твииит.

Висенна оторвала губы от губ Корина, взглянула на птицу,подмигнула:

– Ты была права. Это действительно дорога, с которой нетвозврата. Лети, скажи им…

Она замолчала, потом махнула рукой:

– Впрочем, нет, ничего им не говори…

Всем молодоженам, но особенно двум из них.

Эта легенда, автором которой является Андреа Равикс, пылитсягде-то на полках в библиотеке Нимуэ…

* Cos bif Konczy, Cos bif Zaczyna. Перевод с польского Е.П.Вайсброта.

Солнце протиснуло свои огненные щупальца сквозь щели вставнях, пронизало комнату косыми, клубящимися от кружащейся пыли лучами,разлило яркие пятна по полу и покрывающим его медвежьим шкурам, слепящимирозблесками заиграло на застежках пояса Иеннифэр. Пояс Иеннифэр лежал навысоком башмаке со шнуровкой. Высокий башмак со шнуровкой покоился на белойкофточке с кружевами, а белая кофточка с кружевами лежала на черной юбке. Одинчерный чулок свисал с поручня кресла, вырезанного в виде головы химеры. Второгочулка и второго башмака – со шнуровкой – нигде не было видно. Геральт вздохнул.Иеннифэр обожала раздеваться быстро и размашисто. Приходила пора привыкать кэтому. Другого выхода не было.

Он встал, отворил ставни, выглянул в окно. Гладкую, какзеркальное стекло, поверхность озера затягивал туман, листва прибрежных берез иольх искрилась росой, далекие луга покрывала низкая, плотная мгла, висящаясловно вуаль над самыми верхушками трав.

Иеннифэр пошевелилась под периной, что-то пробормотала.Геральт вздохнул.

– Роскошный день, Иен.

– Э-э-э? Что?

– Роскошный день. Невероятно роскошный день. Он был удивлен:вместо того чтобы ругнуться и накрыть

голову подушкой, чародейка уселась, свесив ноги, прошлась поволосам пятерней и принялась искать на постели ночнушку. Геральт знал, чтоночнушка находится за спинкой кровати, там, куда Иеннифэр закинула ее вчераночью. Но не проронил ни слова. Иеннифэр не терпела подобных замечаний.

Чародейка негромко выругалась, отбросила ногой перину,подняла руку и щелкнула пальцами. Ночнушка выпорхнула из-за спинки, размахиваяоборками словно кающийся дух, всплыла прямо в ожидающую ее руку. Геральтвздохнул.

Иеннифэр встала, подошла к нему, обняла и куснула в плечо.

Геральт вздохнул.

Перечень того, к чему приходилось привыкать, был, казалось,неисчерпаем.

– Ты хотел что-то сказать? – прищурилась чародейка.

– Нет.

– Ну и славно. Знаешь что? День действительно роскошный.Прекрасная работа.

– Работа? То есть?

Прежде чем Иеннифэр успела ответить, они услышали внизувысокий протяжный крик и свист. По берегу озера, расплескивая воду, галопоммчалась Цири на вороной кобыле. Кобыла была чистых кровей и невероятнороскошна. Геральт знал, что когда-то она принадлежала некоему полуэльфу,который составил себе представление о беловолосой ведьмочке исключительно наосновании ее внешности и здорово ошибся. Цири назвала отвоеванную кобылуКэльпи. Так островитяне со Скел-лиге именовали грозного и зловредного морскогодуха, порой принимавшего облик лошади. Имя идеально подходило для кобылы. Нетак давно некий хоббит, задумавший было Кэль-пи скрасть, убедился в этом весьмаболезненно. Хоббита звали Сэнди Фрогмортон, но после того случая к немуприлипла кличка «Кочан цветной капусты», или – короче – просто «Кочерыжка».

– Когда-нибудь она свернет себе шею, – проворчалаИеннифэр, глядя на наклонившуюся и поднявшуюся в стременах Цири, которая вовесь опор мчалась в ореоле водяных брызг. – Когда-нибудь эта помешанная,твоя дочурочка, сломает себе шею.

Геральт обернулся и, не говоря ни слова, заглянул прямо вфиолетовые глаза чародейки.

– Ну, хорошо, хорошо, – улыбнулась Иеннифэр, не опускаяглаза. – Прости. Наша помешанная дочурочка.

Она снова обняла его, крепко прижалась, снова поцеловала иснова куснула. Геральт коснулся губами ее волос и осторожно спустил ночнушку сплеч чародейки.