Одинокий некромант желает познакомиться - Карина Демина Страница 15

– Потом… вот что вышло.

Они отняли немало сил, поскольку сами были едва-едва живы. И первые чахлые ростки заставили Анну усомниться, что из них выйдет хоть что-то.

Вышло. Всего-то пять лет до первого цветения, а потом еще несколько, чтобы цветение стало обычным. Тонкие стебли, прозрачные настолько, что казалось, будто бы их вовсе нет. И огромные белоснежные цветы парят в воздухе. Их листья, покрытые мелкими волосками, казались припорошенными снегом, и мальчишка осторожно трогал их, заставляя цветы покачиваться.

Едва слышный звон разносился по оранжерее. И над пыльниками поднималось сизоватое облако пыльцы. Впрочем, у Анны до сих пор не вышло добиться, чтобы завязались семена.

– Красивые, правда?

Сейчас у нее было с две дюжины луковиц, и, если все пойдет нормально, количество их удвоится. Тогда часть и вправду можно будет передать в Императорские сады, о чем ее давно просят, и весьма настоятельно.

Арвис кивнул. И, наклонившись над самым цветком – пыльца тотчас прилипла к коже, – сделал вдох. А потом чихнул, оглушительно, звонко, и, сам испугавшись, отпрянул, едва не рухнув на спину.

У Анны с трудом получилось не рассмеяться. И, закусив губу, она отвернулась, сделала вид, будто разглядывает плотную кору ядовитого снежного плюща. А вот его стоит подрезать. Если воспользоваться накопителями и создать плотное поле, возможно, что-то и укоренится.

Мастер Ульц давно интересовался, можно ли приобрести… Многие интересовались. И быть может, не так уж не прав был Никанор, установив на оранжерею защиту.

А волосы мальчишки посветлели. И что-то подсказывало, что к лилиям он вернется.

Завтрак принесла Адель. И менее всего она походила на кухарку.

Клетчатое платье с пышной юбкой, из-под которой выглядывал ворох других, отороченных кружевом. Алая шляпка. Алые перчатки. И корзинка в руках.

– Добрый день, – она потупилась, изображая скромность. – Тетушка просила передать, что немного задержится, но она передала вам завтрак.

– Мне?

Корзинка была слишком мала, чтобы там хватило еды на всех.

– Вам… то есть тетушка… она будет… простите, – под взглядом Глеба девушка смутилась. – Простите, пожалуйста, я не умею врать.

– Научитесь, – успокоил ее Глеб.

– Мне просто захотелось вас увидеть, а тетушка сказала, что у вас здесь совсем пусто… и я могла бы помочь…

В ворота врезалось проклятье, которое, впрочем, тотчас рассыпалось и было поглощено защитой. А ведь уровень второй-третий. И кто там такой талантливый? Впрочем, гадать нечего, пока структурировать магию способен лишь один титулованный засранец, уверенный в собственном превосходстве над другими. В том числе и над Глебом.

– Ой, – сказала Адель.

А на дороге показался старенький экипаж.

– Вам лучше уйти, – сейчас Глебу хотелось не столько завтракать, сколько отыскать поганца и выдрать его, наконец. И плевать, что розги ныне не считаются допустимым инструментом воздействия на юные умы. У него в школе свои правила.

– Вы… вы сердитесь? – Адель часто заморгала, и выражение лица у нее сделалось таким обиженным-преобиженным.

– Тетя ваша где?

– Так будет только позже, у нее на кухне беда приключилась, – Адель закусила губу. Надо полагать, беда приключилась не без ее помощи. – Но я могу готовить не хуже.

– Хорошо, – Глеб отступил. – Тогда идите и готовьте. Кухня там.

Кажется, теперь она и вправду обиделась.

Все-таки с женщинами было сложно. Даже сложнее, чем с детьми. Впрочем, Глеб искренне сомневался, можно ли считать эти мелкие отродья тьмы детьми.

– Надеюсь, вы поторопитесь, – не удержался он, поскольку на кухню Адель не торопилась, а стояла, разглядывала его сквозь ресницы, явно раздумывая, стоит ли связываться. – Мои подопечные хотят есть.

Определенно обиделась. И корзинку подхватила.

Ну да плевать, лишь бы и вправду управилась быстро, а то скоро и Земляной очнется, а он, лишенный завтрака, становился совершенно невыносим.

Богдан Калевой обнаружился у старого сарая. Некогда надежный, тот давно уже покосился, южная стена просела, утянув с собой кусок крыши, дранка на которой расползлась, обнажив потемневшие ребра балясин. В сарае осталась солома, а в ней – мыши, что было в какой-то мере даже на руку, поскольку големы Земляного питались не одною лишь сырою силой.

Богдан, пыхтя от натуги, пытался наполнить силой малую печать.

А с крыши за ним внимательно, как почудилось, с издевательскою улыбочкой наблюдал Арвис. Он забрался высоко, умудрившись удержаться на хлипких досочках, и теперь вытянулся, что твой кошак.

Штаны опять потерял.

Почему-то именно эта деталь одежды раздражала мальчишку. Он готов был носить рубашки, а пиджак с эмблемой несуществующей пока школы и вовсе вызывал в нем молчаливый восторг. Он терпел гольфы и панталоны, а вот брюки сдирал.

В соломе закопал их, что ли?

Глеб остановился в десятке шагов. И тень потянул, хотя и без того Калевой был слишком увлечен процессом, чтобы обращать внимание на происходящее вокруг. Следовало признать, что пентаграмма была вычерчена не идеально, но вполне допустимо. А с учетом, что создал ее паренек, который только начал постигать основы, стоило бы его похвалить. Потом, когда задница заживет.

– Скоро ты получишь, тварь, – Калевой потер руки и отвлекся. Сила уже наполнила внешний контур, и легкая дестабилизация не разрушила формирующееся проклятье.

– Тварь, – согласился Арвис.

Он как-то изменился, но в чем именно, Глеб не знал. Волосы, что ли, побелели?

– Именно, тварь. И место твое среди других тварей. Я тебя предупреждал…

Сила завихрила, стало быть, не так уж хороша была пентаграмма, и мальчишка замолчал. Лицо его побледнело, а на лбу выступила испарина.

Держит. А ведь больно.

Ему приходится справляться и с собственной тьмой, которую пока не сдерживают печати, и с той, что пробудил его призыв. Глеб ощутил колебания, которые грозили перерасти в стихийный выплеск. Что ж, стоило вмешаться. Он дотянулся до силы, вобрал ее и ту, которая еще оставалась в хрупком сосуде тела. И лишь затем отпустил мальчишку, позволив рухнуть на колени.

– Тва-а-арь, – захихикал Арвис, поднимаясь выше.

Подумалось, что если сверзнется и шею сломает, то проблема решится сама собой.

– Я… я… – Калевой всхлипнул.

– Ты бестолочь, – Глеб взял Богдана за шиворот и рывком поднял на ноги. Благо Калевой был аристократично слаб и хрупок.

Молока и вправду следовало заказать. Пусть пьют.

Земляной что-то там такое говорил про пользу и кости, которые именно у некромантов без должного ухода формируются излишне тонкими.