Кумаонские людоеды - Джим Корбетт Страница 31

Крестьяне были очень заинтересованы тем, что я придавал такое значение звукам, издаваемым тигром. Когда я сказал, что звуки эти показывают, что одна из лап имеет ранение, и что рана происходит от выстрела или от игл дикообраза, они согласились с моими рассуждениями, но заметили, что когда им приходилось видеть тигра, то он выглядел здоровым, а легкость, с которой тигр убивал и уносил свои жертвы, говорит о том, что он никак не может быть инвалидом. Все же они запомнили мои слова, и позже это составило мне репутацию человека со «сверхъестественным зрением».

* * *

Проходя через Рамнагар, я попросил тахсилдара купить для меня двух бычков буйволов и послать в Мохан, где их должны были принять мои слуги.

Я сказал крестьянам, что намереваюсь привязать одного буйвола около дерева, где три дня тому назад была убита женщина, а другого — у дороги в Чакнакл. Жители подтвердили, что не могут придумать лучших мест для приманки, но все же хотят обсудить и сообщить следующим утром, не смогут ли дать мне других полезных советов. Приближалась ночь, и перед уходом староста обещал мне завтра утром известить все окрестное население о моем прибытии и его цели, внушив ему необходимость без всяких проволочек ставить меня в известность о всех случаях гибели людей или нападениях тигра в этих местах.

Затхлый запах в комнате уменьшился, хотя все еще ощущался. Я не обращал на него внимания и после купанья и обеда привалил к двери два камня — другого способа держать ее на запоре не было — и, устав после дневных трудов, прилег на кровать. Сон у меня легкий, и часа через два или три я проснулся, услыхав, как кто-то подошел прямо к задней двери. Схватив ружье и факел, я отодвинул ногой камни, открыл дверь и услышал удаляющиеся шаги. Судя по звуку, зверь мог быть тигром, но мог быть дикобразом и леопардом. Густые джунгли не позволяли рассмотреть его.

Вернувшись в комнату и положив на место камни, я почувствовал, что охрип; я приписал это тому, что после подъема из Мохана сидел на ветру. Но когда рано утром мои слуги открыли дверь и принесли мне кружку чаю, я понял, что получил ларингит, вероятно, оттого, что спал в давно нежилой комнате, потолок которой кишел летучими мышами. Мой слуга сказал, что он и его товарищи избежали заразы, но что шесть гарвальцев, ночевавших в кладовке для топлива, пострадали, как и я. Мои запасы лекарств ограничивались двухунцевой бутылочкой с раствором йода и несколькими таблетками хинина. Порывшись в ружейном футляре, я нашел еще небольшой пакет марганцовокислого калия, которым снабдила меня сестра при моей предыдущей поездке. Пакет пропитался ружейным маслом, но кристаллы были еще растворимы; я положил порядочное их количество в банку с горячей водой и добавил туда йода. Получившееся лекарство оказалось очень действенным и хотя сильно зачернило зубы, но зато смягчило воспаление горла.

После раннего завтрака я направил четырех человек в Мохан, чтобы привести буйволов, а сам отправился осмотреть местность, где была убита женщина. По сведениям, полученным накануне, мне нетрудно было найти место, где тигр напал на женщину и убил ее, когда она связывала охапку сжатой травы. Трава и веревка все еще лежали на месте, где женщина их оставила, там же были и две охапки травы, брошенные спутницами женщины, когда они в ужасе побежали в деревню. Крестьяне говорили мне, что тело убитой разыскать не удалось.

Женщина была убита на верхнем краю небольшого склона, по которому тигр унес ее в густые кустарники. Здесь зверь подождал, возможно, пока не исчезли из виду две другие женщины, затем пересек гребень, видный из домика, а потом спустился с добычей прямо вниз по горе в густые древесные и кустарниковые заросли. Следы имели теперь четырехдневную давность, идти по ним было бесполезно, и я отправился к себе в домик.

Обратный подъем на гребень был очень крутым. Когда к полудню я добрался до места, то нашел на веранде дома целый склад горшков и кастрюль разных размеров и форм, все они были наполнены молоком. По сравнению со скудным предыдущим днем наступило изобилие: молока хватило бы на целую ванну. Мои слуги сообщили, что все их протесты ни к чему не привели и что каждый крестьянин, ставя посуду на веранде, заявил, что позаботится о том, чтобы я, пока нахожусь в их деревне, не нуждался в свежем молоке.

До наступления ночи я не мог рассчитывать на возвращение из Мохана моих людей с буйволами, поэтому после завтрака пошел осмотреть дорогу в Чакнакл.

Гора от дома поднималась постепенно на высоту тысяч в пять футов и, грубо говоря, имела треугольные очертания. Дорога, пройдя по полям примерно полмили, резко поворачивала влево, пересекала другую скалистую гору, подымалась на гребень, изгибалась вправо и шла по гребню до Чакнакла. По гребню дорога шла ровными местами на коротком протяжении, а потом вниз, причем спуск местами облегчался резкими поворотами.

Я весьма тщательно осмотрел местность на протяжении трех миль. Если тигр регулярно ходит по какой-либо дороге, он обязательно оставляет следы в виде царапин от когтей у краев этой дороги. Значение этих царапин то же, как у домашних кошек и других представителей семейства кошачьих. Они весьма интересны для охотника, так как помогают понять: самец это или самка; в каком направлении зверь двигался; давно ли он прошел; направление, в котором находится место его постоянного пребывания, и примерное до него расстояние; что зверь добыл; ел ли зверь недавно человеческое мясо. Каждый, кому приходилось охотиться за людоедом в незнакомой местности, вполне понимает важность таких, при этом легко получаемых сведений. Тигры оставляют отпечатки своих лап на дороге, по которой ходят, а по следам можно судить, например, о направлении и скорости движения зверя, о том, самец это или самка, молодой или старый, все ли четыре лапы зверя в порядке, а если не в порядке, то какая из них раненая.

Дорога, по которой я шел, была давно заброшена и поросла низкой жесткой травой, только на одном или двух влажных местах имелась подходящая для отпечатков почва. Одно из таких мест находилось в нескольких ярдах от выхода дороги на гребень. Прямо под ним виднелась зеленая лужа застоявшейся воды — место регулярных водопоев замбара.

Царапины когтей тигра я нашел за углом, где дорога поворачивала влево, пройдя через поля. Самые свежие из них имели трехдневную давность. В двухстах ярдах от царапин над дорогой примерно на треть ширины нависла скала в десять футов вышиной, на вершине ее была площадка шириной в два-три ярда, видная с дороги только при подходе со стороны деревни. На гребне я также нашел царапины от когтей, но не мог найти следов лап, пока не вышел на первый крутой поворот. Срезая его, тигр оставил след при прыжке на довольно мягкой почве. След суточной давности немного осыпался, но и при этом можно было видеть, что его оставил крупный старый тигр-самец.

Когда приходится идти по местности, где действует тигр-людоед, то движение должно быть очень медленным, так как препятствия на пути, будь то дерево, куст или скала или неровность рельефа, могут таить смерть и приближаться к ним надо с крайней осторожностью. При этом, если нет ветра (а в этот вечер ветра не было), приходится все время внимательно наблюдать за тем, что происходит сзади и по сторонам. А вокруг все было так интересно. Ведь дело происходило в мае, когда тут на высотах в четыре-пять тысяч футов были в полном цвету орхидеи. И мне никогда не приходилось видеть такого разнообразия и богатства цветов, как в этих горах. Прекрасные белые орхидеи были весьма многочисленны, и каждое второе дерево независимо от его размеров было сплошь покрыто этими цветами.