В гостях у Джейн Остин. Биография сквозь призму быта - Люси Уорсли Страница 6

И миссис Остин могла по праву называться фермершей. Едва оправившись от путешествия на пуховой перине, она взяла на себя управление маленьким предприятием, которое обеспечивало ее многочисленную семью пропитанием с церковной земли и огорода. Хозяйственные постройки, сгрудившиеся справа, или к западу, от пасторского дома, включали прачечную, «мотыжную», амбар, пивоварню и сенной сарай. Имелись вдобавок птичник и маслобойня с сыроварней. («Я была невозмутима, как сливочный сыр», — великолепно выразится потом Джейн.) В птичнике поселились индюшки, утки, куры и цесарки, а миссис Остин очень привязалась к своим коровам, которых выпасала на церковном лугу. «Моя олдернейская малышка доится неплохо и дает столько масла, что нам не съесть». Со временем она приобрела быка и не меньше шести коров, но мелких. «Если бы вы их увидели, то обхохотались бы, — пишет она, — потому что они чуть крупнее осла».

Еще миссис Остин обожала сама работать в саду. «Согреваются члены, кровь струится быстрее, // Как в саду помашу я мотыгой своею», — писала она в шуточном стишке, которые любила сочинять. Она умело выращивала картофель, ввезенный из Нового Света и считавшийся в Хэмпшире восемнадцатого века иноземным новшеством. Как-то раз она угостила им одну прихожанку, и та ела да похваливала. По рассказам, миссис Остин посоветовала ей развести картофель в собственном огороде, но предложение было с ходу отвергнуто: «Нет, нет, картошка хороша для вас, дворян, она ведь наверняка ужасно дорого обходится». Жены священников были для прихожан благодетельницами, раздающими советы и подарки. Жена викария соседнего прихода умудрилась привить от оспы сотни крестьян, делая передышку только «в пору уборки урожая, потому что работнику было бы неспособно провести несколько дней страды с распухшей рукой».

Впоследствии члены семьи Остин вошли в своего рода сговор с целью скрыть свое скромное происхождение и изобразить жизнь своей знаменитой тетушки гораздо более легкой, более изысканной, более праздной, чем она была в действительности.

«Я думаю, нелегко будет раскопать документы, тщательно припрятанные от нас предыдущим поколением», — писал один из них предполагаемому биографу. Внучка миссис Остин Анна (сама даровитая писательница) подарила нам знаменитое описание своей бабушки, коротающей часы в Стивентоне. У Анны миссис Остин всегда отдыхает, «восседая» в «передней гостиной», готовая в любую минуту отложить шитье и встретить посетителя.

Однако в реальности она скорее крутилась во дворе, надзирая за дойкой коров или засыпкой амбара. Даже навещая богатейшие поместья, миссис Остин особенно интересовалась такими практическими вещами, как обязанности прислуги и качество сыра. Прибавьте множество неудобств, и вы получите нелегкую трудовую жизнь.

У Остинов была хотя бы собственная вода, так что не приходилось, как многим их соседям, таскать ее в ведрах издалека. В поле до сих пор сохранились остатки колодца, возможно в те времена оборудованного помпой. Белье стиралось раз в неделю приходящей прислугой, вроде «мамаши Бушелл» или «благоверной Джона Стивена». («По виду ее кажется, будто все, к чему бы она ни прикоснулась, навеки замарано, — писала Джейн, — но кто знает?») В похожем георгианском хозяйстве преподобного Вудфорда, автора известного дневника, большая стирка устраивалась раз в пять недель, когда для помощи собственным слугам священника на два дня приглашали двух профессиональных прачек. Вместе с глажкой работа занимала целых четыре дня. У Остинов была пара «удобных стульчаков красного дерева» — стульев с дыркой в сиденье, чтобы облегчаться в ночной горшок с большим комфортом. И все же воду для мытья приходилось носить из колодца в дом вручную, и эти ночные горшки, как ни крути, нельзя было не опорожнять.

Однако в солнечный день пасторат мог выглядеть прелестно. Окно кабинета мистера Остина смотрело прямо на «зеленую тропинку, окаймленную клумбами с земляникой» и ведшую к солнечным часам. И в любом уголке сада вас настигало «поскрипыванье» флюгера, вертевшегося на высоком белом шесте «под дуновением летнего ветерка». Не всем это нравилось: кое-кто из гостей жаловался, что «стоны» флюгера совершенно не дают заснуть.

Позади своего нового дома Остины выгородили и много лет возделывали два сада, один «с вишнями и другими плодовыми деревьями», другой — «квадратный, обнесенный стеной, — с огурцами». Здесь стояли деревянные щиты, создававшие уют огурцам и дыням. «Я прекрасно помню этот солнечный огуречный садик, — вспоминала впоследствии внучка миссис Остин. — Сколько там было зелени, ноготков и прочей всячины. — Чудо! Мы никогда больше не видели ничего подобного». Этот романтический, элегический тон частично объясняется тем, что дом детства Джейн Остин снесен. Жизнь в его лоне не всегда была столь солнечной и привлекательной.

Но все сады пастората затмевал самый дальний, южный — зеленая, устланная травой терраса, возможный прототип сада Кэтрин Морланд в «Нортенгерском аббатстве». И сейчас в лучах низкого солнца вы можете видеть на косогоре стертые очертания его ступеней. В романе девчонка-сорванец с восторгом «скатывается по зеленому склону холма позади дома». Маленькие Остины, надо думать, делали то же.

Обосновавшись в пасторате, Остины поняли, что гости из внешнего мира к ним не зачастят. Время текло медленно и плавно. Миссис Остин привыкла к сонному деревенскому бытию. В Лондоне, писала она, все постоянно куда-то бегут: «Это грустное место, я бы ни за что не согласилась там поселиться: не успеешь ни Богу, ни людям послужить».

Произошли и перемены. Мать миссис Остин правильно угадала, что часы ее сочтены. После переезда она промучилась всего несколько дней. Ее место заняли новые дети, присоединившиеся к катанию братьев по «зеленому склону». Генри родился в 1771 году. В 1773-м на свет появилась первая девочка, названная в честь матери Кассандрой. Мрачный зять мистера Остина узнал об этом «с прискорбием», потому что, как он писал, мистеру и миссис Остин «легче умножить потомство, чем что-то ему дать». Но в Хэмпшире его наставлениями пренебрегли, потому что следом, в 1774 году, родился Фрэнсис, или Фрэнк.

За ним в этот мир пришла Джейн.

У нас еще одна девочка.

Через семь лет после водворения в новом доме, в середине декабря 1775 года, миссис Остин в седьмой раз ожидала разрешения от бремени. Она уже проносила ребенка на целый месяц дольше, чем рассчитывала. Но этот хотя бы был маленьким: она ощущала себя «более легкой и подвижной», чем «в прошлую тягость».

В Хэмпшире стояла на редкость суровая зима. Натуралист Гилберт Уайт, живший неподалеку в деревушке Сельбурн, засвидетельствовал, что 26 ноября наступила «очень темная пора: с трех часов пополудни в доме сгущался мрак». В воздухе висела влага, «обильно оседающая на стенах, дверях, зеркалах и т. д., стекающая там и сям ручейками». Ноябрь перешел в декабрь, а ребенок еще не родился. 13 декабря Уайт заметил, что на прудах «стал лед: мальчишки катаются», и он слышал, как «крестьяне, которые выходят во двор задолго до зимней зари, толкуют о нешуточных морозах». Приближалась великая стужа.