Люди в красном - Джон Скальци Страница 40

– Это не так, – возразил Хэнсон.

– Ты не понял, что происходило последние два часа? – изумился Хестер. – Не слышал, как все тряслось и скрипело?

– Джимми прав, – поддержала Дюваль. – Его не мужчины всегда интересовали, а он сам. А теперь появилась возможность, хм, развить интерес.

– Ы-ы-ы, – скривился Хестер.

– А ты бы не захотел, представься возможность? – спросила Дюваль.

– Я бы не захотел, – отрезал Даль.

– Мы уже выяснили, что ты ханжа, – заметила Майя.

– Твое очко! – усмехнулся Даль.

Дверь лифта открылась, и вышел Кори, сопровождаемый Керенским. Марк подошел к Далю.

– Мне нужен твой номер. Я позвоню, когда договорюсь о встрече.

– Конечно.

Даль продиктовал номер, и Кори занес его в адресную книгу.

– Хочу, чтобы вы уяснили, – проговорил Марк, окинув друзей взглядом, – устраивая эту встречу, я серьезно рискую своей задницей. Если вы учините что-нибудь, угрожающее моей карьере, клянусь, я отыщу вас и буду мучить до конца жизни. Понятно?

– Предельно, – подтвердил Даль. – Спасибо!

– Я не ради тебя стараюсь, а ради него. – Кори кивнул в сторону Керенского.

– Все равно спасибо.

– А если кто-нибудь спросит, почему вы помогали мне залезть в машину прошлой ночью, так это меня аллергия на танины в вине из «Вайн-клаба» скосила.

– Что же еще? – подхватил Даль.

– Вы же понимаете, это правда. На всякое бывает аллергия.

– Несомненно.

– Вы, случаем, не видели, снимал ли кто, когда меня запихивали в машину? – осведомился Кори.

– Кажется, была пара-тройка человек, – признался Даль.

Кори вздохнул:

– Танины. Не забывайте про них.

– Никогда!

Затем Кори подошел к лейтенанту и с чувством обнял. Тот пылко ему ответил.

– Как жаль, что у нас так мало времени! – воскликнул Кори.

– И мне! – воскликнул Керенский.

Они снова стиснули друг дружку, затем расцепились, и Кори покинул лобби. Лейтенант поспешил следом.

– Ух ты! – выговорил Хестер. – Как тебя, однако, угораздило…

Керенский остановился и резко повернулся к нему:

– И как мне это понимать?!

– Я не осуждаю, нет, – поспешно заверил Хестер, разведя руками.

– Не осуждаешь чего? – свирепо воскликнул Керенский, затем окинул взглядом остальных и спросил сурово: – Вы все думаете, что я занимался сексом с Марком?

– А разве нет? – поинтересовалась Дюваль.

– Мы разговаривали!!! Это был самый удивительный и замечательный разговор за всю мою жизнь. Я будто встретил брата, которого у меня никогда не было.

– Анатолий, брось, – махнул рукой Хестер. – Мы все слышали скрипы и плюхи.

– Марк просто потерял равновесие, надевая брюки. Встал на одну ногу, покачнулся и упал, вот и все.

– Ну да, – поспешил согласиться Хестер. – А я и не подумал.

– Господи боже мой! Ну вы и народ! Ничего лучшего со мной в жизни не происходило, я говорил с человеком, который по-настоящему меня понимает – по-настоящему, можете представить? А вы все думаете, будто я занимался каким-то трансвременным инцестуозным онанизмом. Спасибо огромное за то, что нагадили на самое лучшее и светлое в моей жизни! Да меня от вас тошнит!

Он гневно затопал прочь.

– Э, это было забавно, – заметила Майя.

Керенский гневно притопал обратно и ткнул пальцем в сторону Майи:

– Между нами все кончено!

– Вполне логично, – согласилась Дюваль, и лейтенант утопал прочь.

– Не премину заметить, что я оказался прав, – не преминул заметить Даль после минутной паузы.

Дюваль шагнула к нему и стукнула по голове.

Личный кабинет Чарльза Полсона находился в Бербанке, за пределами студии, в здании, где помещались три другие продюсерские компании, два агентства, стартап в стиле хай-тэк и благотворительный фонд по борьбе с молочницей. Контора Полсона располагалась на четвертом этаже, друзья поднялись на лифте.

– Не стоило мне жрать тот последний буритто, – заметил Хестер, входя в кабину, и на лице его отобразилась страдальческая гримаска.

– Говорил я тебе – не ешь! – назидательно заметил Хэнсон.

– А еще ты говорил, что в двадцать первом веке работают законы о еде, – парировал тот.

– Вряд ли закон защитил бы тебя от третьего буритто с мясом. Не в еде дело, а в ее количестве.

– Мне в туалет надо.

– А потерпеть нельзя? У нас, кажется, важная встреча, – проворчал Даль.

Лифт достиг четвертого этажа.

– Если я не найду туалет, вряд ли вы обрадуетесь моему присутствию на встрече, – предупредил Хестер. – Может случиться страшное. Даже очень.

Дверь открылась, все пятеро вышли наружу. Хестер завидел на полпути к офису мужской туалет и быстро, хотя и несколько скованно, зашагал туда.

– Как думаешь, надолго он? – осведомилась Дюваль. – Встреча через минуту.

– У тебя были когда-нибудь неприятности с буритто? – спросил энсин.

– Нет. Судя по Хестеру, мне серьезно повезло.

– Думаю, он надолго, – определил Даль.

– Но мы ждать не можем, – напомнил Керенский.

– Не можем, – согласился Даль.

– Ребята, вы идите, а я останусь и присмотрю за Хестером, – предложил Хэнсон. – Мы будем в приемной.

– Уверен? – спросил на всякий случай Даль.

– Конечно. Мы с Хестером просто зрители на вашей встрече. С таким же успехом можем сидеть, листая журналы. Всегда забавно почитать сплетни трехвековой давности.

– Ну ладно, – улыбнулся Даль. – Джимми, спасибо!

– Ты уж сообщи нам, если у Хестера взорвутся кишки, – попросила Дюваль.

– Первой узнаешь, – пообещал Хэнсон, направляясь к туалету.

Секретарша «Полсон продакшн» тепло улыбнулась Керенскому.

– Привет, Марк! Я так рада тебя видеть!

– Э-э, угу, – откликнулся Керенский.

– У нас встреча с мистером Полсоном, – поспешил на помощь Даль. – Назначенная. Марк договаривался.

– Конечно, – подтвердила секретарша, глянув на экран компьютера. – Вы мистер Даль?

– Да, я.

– Присаживайтесь пока, а я сообщу о вашем приходе, – посоветовала секретарша, снова лучезарно улыбнулась Керенскому и позвонила боссу.