Былина железных душ - Вячеслав Ларин Страница 55

Витязи приблизились к нему и увидели, что он был воткнут в серый ствол огромного дуба, который возвышался над головами путников подобно древнему идолу. Оглядев секиру, все обомлели: никогда они не видывали оружие так хорошо украшенное насечкой и чернью и с такими дивными узорами и чудными рисунками на топорище. И, едва Беленир увидел его, на него вновь точно нашла какая-то волшба. Глаза его заблестели, и он захотел им обладать. «Будет моим!» – подумал он и поглядел на своих друзей: каждый из них наверняка думал также.

– Чего ему попусту пропадать? – сказал Беленир, потянув руку к золочёной секире. – Возьмём, авось и сгодится. Топор – вещь полезная. Без него и пропасть можно.

Тут он дотронулся до топорища, и ему показалось, что оно было покрыто росою. Воин напряг руки и попытался вытащить секиру из дуба, но у него не вышло. И как ни старался он вытянуть желанный топор, лезвие острое словно бы всё глубже и глубже впивалось в древесину. Беленир совсем выбился из сил, он даже пробовал упираться ногами в ствол и тянуть секиру, но и это не помогало.

– Да что за проклятие такое? – сетовал витязь. – Кто мог вонзить этот топор сюда, если только не асилк?

– Верно, асилк! – покачал головой Всесвятлир. – Они если вонзят, так там и самые дюжие силачи не вытянут.

– Пошлите дальше, нечего тратить время на эту проклятую секиру! – заржал конь. – Беленир сильнее вас и, если он не смог, тогда и вы не сдюжите!

И, хотя никто не хотел отказываться от секиры, все одобрительно покачали головами, ибо правда была очевидна. Огорчённые путники понурили головы и хотели уже возвращаться на прежний путь. Да не тут-то было. Беленир прилип к топорищу обеими руками и не мог отойти от дерева. Отклеиться он тоже не мог, ибо наверняка содрал бы всю кожу со своих ладоней.

– Друзья! – сказал он, и сердце его вздрогнуло, так как он понял, что все они попали в ловушку. – Я приклеился к топору! – затем он понизил голос и молвил шёпотом: – И, думаю, неспроста. Готовьтесь к бою.

Всесвятлир обнажил клинок верный, Брисинор достал свой топор боевой, а Волнозор схватился за меткий лук и натянул тетиву. Наступила тишина гробовая, изредка её прерывал порыв ветра буйного и треск ветвей над головами. Но вскоре до ушей путников донёсся шум воды. Ведь тем временем в десяти саженях от них, журча и извиваясь в своём русле, текла река Легкотечная. Текла она так же, как и прежде, услаждая взор и слух, и древеса также нерушимо стояли вдоль её потока, простираясь к северу аж на полверсты. Природа осталась прежней, только для Беленира она была иной. Ведь в его глазах от реки и деревьев исходила опасность. Он ожидал, беспомощно стоя у дерева, что вот-вот случиться что-нибудь ужасное. Но витязь не очень боялся, ибо слишком многое претерпел в походе, чтобы бояться какой-то ловушки. Он больше злился и больше на себя, ибо попался как рыба в сети и так же, как и рыбица, не мог наказать рыбака.

Страх остальных путников был тоже невелик, потому что они были на родной земле и при оружии. Волнозор не боялся тем более, ибо готов был спустить стрелу, едва увидит врага.

И тут вдруг из-за дерева столетнего в нескольких шагах от путников показался высоченный человек с длинной бородою. Его борода курчавилась подобно бараньему руну и была черна, что ночь, и лишь кое-где в ней была видна проседь. Человек был ростом в две сажени и его спину покрывала одёжа из медвежьей шерсти, через плечи у него были переброшены медвежьи лапы. Голова его была что пивной котел и имел он всего-навсего один глаз, око ясное, а другой был давным-давно выколот, и глазница пустая была объята темнотой. Ноги у того человека были что столбы, в могучих руках он держал поводок, и на нём, оскалив зубы острые, крутился подле его ног огромный волк с серо-бурой шкурой и яростными злобными глазами.

– Попались! – проговорил человек густым басом, потирая руки и поправляя длиннющие чёрные волосы, развевавшиеся по ветру. – Не сносить вам более своей головы! – тут он достал из-за пазухи исполинский топор с зазубринами. – Как говорится, моя воля – ваша голова в поле!

– Что тебе надо? – спросил Волнозор. – Говори, пока последний глаз ещё цел!

– Меня нельзя пристрелить, глупец! – расхохотался высоченный человек, поглаживая своими толстыми пальцами бороду чернявую. Волнозор спустил тетиву, и стрела калёная направилась тому человеку прямо в сердце. Но она не пробила его, а, вонзившись в кольчугу, видно, сработанную карлами и надетую под дрянные одёжи, треснула и упала наземь. Тут человек спустил с поводка волка серого и сам понесся на витязей. Одним могучим ударом он сразу вырубил Волнозора, а затем топором попал по Всесвятлиру, но на том был шлем, так что витязь не погиб, но потерял сознание. Брисинор, оттолкнув волка, попытался повалить врага наземь, прыгнув на него. Но человек от этого даже не шелохнулся, а Брисинор просто ударился об него и сам упал с ног. Тут злобному врагу не надо было прилагать и усилий. Он просто наступил ногой тяжкой на Брисинора, а затем дал ему кулаком прямо в лицо. Да так ударил, что у витязя едва глаза не вылетели через затылок.

– Кто ты? – спросил Беленир, не в силах противостоять врагу, глядя ему в черную глазницу. – Что тебе нужно от нас?

– Я Верлиока! – ответил человек, покручивая длинные курчавые усы. – Что мне нужно? Ха, ха! Что нужно мне? А нужно мне вас всех прибить! – и он уже замахнулся топором, чтобы срубить Брисинору голову, но Беленир вскрикнул:

– Подожди, подожди! Зачем, зачем? Неужто мы тебе сделали что-то плохое или оскорбили тебя? – витязь пытался тянуть время до тех пор, пока в его голове не появятся дельные мысли. Но и они никак не приходили.

– Хм! – промолвил Верлиока, почёсывая подбородок и сделав такой вид, будто он решает судьбу целого мира. – А ты в чём-то прав! Вы ведь мне ещё ничего не сделали, – и он замолчал на несколько мгновений, а Беленир вспомнил про медовуху живую, дающую силу великую. Как видно даже недавний волшебный напиток не сделал витязя сильнее Верлиоки, раз тот так глубоко воткнул топор.

– Но вам не поможет ваша правота! – продолжал Верлиока. – Не зря же я на вас ставил ловушку, клей крепкий готовил, топор в дерево втыкал? Вот, вот, не зря. И, кстати, не думай отклеить секиру от ладоней, иначе только всё мясо сдерёшь. Да, хорош невод, не правда ли? Да, рыбёшка? – и тут человек глянул на Космача. – А конёк по мне будет: высок, широк, ноги как брёвна и звезда во лбу, а по бокам частые звёзды! Ах! Где такого достали?

– Хочешь, и тебе достанем, – ответил Беленир. – Я знаю, где такие водятся.

– Я уже достал себе, – буркнул Верлиока. – Вот он, мой конь, – и он указал на Космача. – Как побежит он, так позади горячие головёшки полетят, а ваша кобыла побежит, так сзади труха посыплется.

– У нас нет кобылы, – молвил Беленир смущённо.

– Есть, – заметил Верлиока. – Она бледная и костлявая, не видывали такую? А волосы из её гривы вываливаются прямо на ходу. Её копыта сгнили, а очи высохли. И я даже знаю, как её звать. А звать её смерть!

Тут к Белениру приблизился волк серохвостый и сел подле него, словно ожидая от него чего-то нехорошего, как показалось витязю. Но на самом деле зверь лишь ждал приказа хозяина, чтоб растерзать его. Наш витязь, тем временем, заметив также, что волк был хром на одну ногу, ртом стал открывать под грудью карман, чтобы достать оттуда бутыль с медовухой. Вскоре он кое-как открыл пуговицу, но вдруг волчище зарычал, оскалив свои зубы острые. Видно было, что зверь умный понял какие-то хитрые намерения витязя.