Ведьма-двоедушница 4. Дыхание смерти - Тамара Клекач Страница 6

Я закрыла лицо руками. Это было именно то, чего я опасалась. Я хорошо помнила, чего стоили главе ордена попытки восстановить свою душу путем извлечения ее из других двоедушников. Правда, они не увенчались успехом, но я вряд ли смогла бы даже попытаться провернуть что-то подобное.

– Это обратимо? – глухо спросила я, снова боясь услышать ответ.

– Скажи мне, Ниночка, а ты почувствовала его смерть? Почувствовала, как его душа вместе с твоей половиной отходит?

– Нет, – выплюнула я, чувствуя отвращение к самой себе. По щеке потекла горячая слеза. – Я… Я вообще ничего не почувствовала.

– Это хорошо.

– Что ж в этом хорошего? – хрипло прорычала я, давясь слезами.

– А то, Ниночка, – голос монаха прозвучал обнадеживающе бодро, – что твои шансы на успех стали многим выше.

Пульс до этого едва ли уловимый, подскочил до опасного максимума.

– Так это обратимо? – Я подорвалась с лавочки, сбросив на пол шлем с перчатками и курточку.

– Обратимо, – улыбнулся брат Иннокентий, – но времени у тебя мало.

– Сколько?

– Сорок дней за вычетом тех, что уже прошли со дня его смерти. По истечению этого срока…

– Что нужно делать? – в нетерпении перебила я. К чему было говорить то, что и так было очевидно.

По истечению сорока дней, а по факту и того меньше, то, что произошло с Игорем станет необратимым.

Что ж, отсчет пошел.

Вода с мотоцикла десятками ручейков стекала на пол гаража. Оставляя за собой мокрый след, я поднялась в спальню и приняла душ. Надев чистую одежду и, закинув в стиралку мокрую, я заглянула в комнату девочек.

Время шло к обеду, а они еще спали. Их детские личики сильно осунулись за последние несколько дней и отчасти это была моя вина, ведь я не следила за ними, не поддерживала, не утешала, не была той матерью, на которую они заслуживали.

– Где ты была? – сонно пискнула Вера, разбуженная тем, что я приоткрывала окно.

– Папу искала, да? – с надеждой спросила Аня, приподнимаясь на кровати. С плюшевым зайчиком она так и не расставалась.

– Папу? – Меня передернуло. Дети не должны были знать о том, что Игорь жив. – Откуда…

– Нам бабушка сказала, – ответила Вера.

Черт, повезло же мне со свекровью! Лучше бы она и дальше пила успокоительное и не мешала мне разбираться во всем.

Я укоризненно посмотрела на брата, вошедшего в комнату. Впрочем, не его вина, что меня не было дома и свои родительские обязанности я не выполняла.

– А что бабушка вам еще сказала? – Миша растеряно пожал плечами.

– Больше ничего, – пискнула Вера.

– Так это правда? – встрепенулась Аня. – Папа жив?

– Папа жив, – ответила я, присаживаясь к ней на кровать и заправляя светлый локон ей за ухо.

– Почему же тогда он не дома? – Вера вылезла из-под своего одеяла и пересела на кровать Ани.

– Папа не дома потому что он болеет.

– Ты его вылечишь? – С надеждой и мольбой девочки заглянули мне в глаза. Миша, присевший напротив, также вопросительно посмотрел на меня.

– Сначала я вылечу вас, – улыбнулась я, трепая обеих по макушкам, – от грязи и недоедания. Вас же в школе не узнают!

– Мы не хотим в школу! – прописчали они в один голос.

– И не надо вам туда, но умыться и почистить зубы придется. Жду вас на кухне. Будем завтракать. И не забудьте застелить постели, – добавила я, выходя из их спальни.

Выпустив Севера во внутренний двор, я насыпала кошкам еду и принялась готовить завтрак. Брат сказал, что родители Игоря уехали на кладбище за пол часа до моего прихода, и я была этому рада. Отвечать на вопросы я сейчас была не готова. Информации, полученной в пристанище, было очень много, и я все еще переваривала ее, потихоньку выкладывая из нее план.

Брат с подозрением наблюдал за моими простыми действиями: кипячением чайника, завариванием кофе, насыпанию какао, взбиванию яиц для омлета. Его мучили вопросы, но он молчал, за что я была ему очень благодарна.

– Ты совсем с ума сошла? – От воплей влетевшего на кухню Марка Аня поперхнулась, а Вера выронила вилку. – Ты в курсе, что тебя по новостям показывали?

– По новостям? – удивился Миша.

– Дорожная камера засняла, как твоя сестра с разгона съехала с моста в реку. Там целую спасательную операцию развернули.

Брат с девочками выкатили на меня глаза.

– И что? – Я невозмутимо отпила кофе. – Каким боком это тебя касается?

Злиться я перестала, не до этого было, но ему не следовало забываться и путать берега, считая, что в моем доме за неимением Игоря, главным теперь был он.

– Касается, – громыхнул Марк, сверкая глазами, – и еще как! Ты никогда не умела справляться с эмоциями!

– Мои эмоции сейчас справятся с тобой, если ты не прекратишь орать на меня, – ответила я, все также невозмутимо потягивая кофе.

– Но зачем? – Брат первым пришел в себя и с зашкаливающем сочувствием посмотрел на меня.

Чудно! Кажется, все теперь думают, что я хотела собой покончить!

Нет, ребята! Не сегодня!

– Мне нужно было попасть в пристанище, – ответила я, поставив чашку на стол. Марк изменился в лице. Не подумал он как-то об этом, да? – Привет вам, кстати, от брата Иннокентия.

– Ты что-нибудь узнала? – хрипло спросил он. – Он был…

– Нет, – оборвала я, покосившись на детей, забывших про свой завтрак, – не был, а узнала я многое. И я вам все расскажу, но не сейчас. Мне кое-что еще нужно сделать, а потом мы поговорим. Хорошо?

Марк долго всматривался в мое лицо в поисках подсказок, но, что бы он там не увидел, он разумно предпочел не давить на меня, как и брат.

– Пойдете с дядей Марком на работу? – спросила я девочек. Миша пронянчился с ними достаточно долго, а родители Игоря еще не вернулись, да и они не были особо надежными, пребывая в горе. – Если он не против, конечно, – добавила я, вопросительно посмотрев на Марка. Он устало выдохнул и согласно кивнул.

Миша, решивший тоже не оставаться дома, помог девочкам собраться.

– Я заскочу в школу, – сказал он перед уходом, – и возьму домашние задания им и себе.

– Хорошо, – согласилась я, обнимая брата. – Будь осторожен.

– Ты тоже. – Брат окинул меня тревожным взглядом и ушел, и, наконец, я осталась одна.

Набегавшись вдоволь, Север улегся спать под лестницей. Кошачье семейство устроилось на диване, а Федя шуршал на кухне, видимо, прибираясь. Я же закрылась в библиотеке. Многое нужно было обдумать.