Контрреволюция. Как строилась вертикаль власти в современной России и как это влияет на экономику - Сергей Алексашенко Страница 11

Параллельно с формированием политического альянса Примаков – Лужков весной 1999 г. левое большинство в Думе начало решительную атаку на Бориса Ельцина, предприняв попытку импичмента. Согласно российской Конституции, первым шагом на пути к этому должна стать поддержка соответствующего решения конституционным большинством (2/3 от 450 депутатов) Государственной думы.

Процесс импичмента был начат в Думе еще в мае 1998 г., когда были сформулированы пять обвинений политического характера в адрес Бориса Ельцина [29]. Возможно, именно поэтому левое большинство долго не выносило вопрос на голосование, не будучи уверенным в том, что удастся получить необходимую поддержку. К апрелю 1999 г. такие сомнения стали исчезать. С одной стороны, общая политическая атмосфера в стране говорила о быстром снижении уровня поддержки Бориса Ельцина. С другой стороны, фракция либеральной партии «Яблоко» заявила о своей готовности голосовать «за» по вопросу об ответственности президента Ельцина за развязывание чеченской войны, что заметно повышало шансы сторонников импичмента на успех. 21 апреля Государственная дума преодолела сопротивление президентской администрации [30] и приняла поправки к своему регламенту, определив процедуру голосования. Тем самым был дан зеленый свет для вынесения вопроса об импичменте на официальное обсуждение Думы 13 мая 1999 г.

Политическая пружина сжалась до предела. Столкновение коалиции, объединившей обе палаты парламента, правительство и губернаторов, с президентом стало неизбежностью – подвешенное на политической сцене ружье должно было выстрелить.

Победителю достается всё

Первая декада мая 1999 г. – точка наивысшего напряжения в политической конфронтации. Обе стороны были готовы к решающему сражению, которое в итоге выиграл Кремль, чью тактику оппоненты не смогли предугадать. С этого момента сначала политическая инициатива, а потом и симпатии населения стали постепенно переходить к Кремлю.

За два дня до решающего голосования по импичменту [31] президент Ельцин отправил в отставку премьер-министра Примакова, назначив на его место Сергея Степашина. Так операция «Преемник» вышла на финишную прямую – Борис Ельцин и его ближайшее окружение окончательно определили свою цель: передать власть политическому преемнику действующего президента. Главная проблема состояла в том, что в ельцинском окружении не было очевидного претендента на эту роль, его только предстояло найти. По словам Татьяны Дьяченко, уже был цейтнот [32], а круг потенциальных кандидатов оставался невелик. Хотя экономика быстро восстанавливалась после кризиса 1998 г., сам кризис прочно ассоциировался с Ельциным и его политикой, популярность президента была немного выше нуля. Альянс Лужков – Примаков набирал силу. Многие политики и эксперты считали, что Ельцин потерял всякое желание бороться за власть и пределом его мечтаний было спокойно досидеть в Кремле до конца своего президентского срока. Никто из политиков не хотел становиться союзником действующего президента, считая его «гирей на ногах», и все, что оставалось Ельцину, – искать преемника среди тех, кто в силу своего положения был его подчиненным, – среди силовиков. Точнее, его выбор был ограничен двумя людьми, двумя силовиками: Сергеем Степашиным, бывшим до мая 1999 г. министром внутренних дел, и Владимиром Путиным, занимавшим должность директора ФСБ.

Последний в итоге стал победителем своеобразных праймериз и сменил Степашина на посту премьер-министра 9 августа 1999 г. В тот же день Борис Ельцин назвал его своим преемником [33]. И тогда же Владимир Путин заявил, что он принимает предложение Бориса Ельцина участвовать в президентских выборах 2000 г.

Встаньте на место Путина

Подробный исторический экскурс был необходим, чтобы понять, в какой среде оказался Владимир Путин, будущий президент России, за несколько недель до того момента, когда судьба вынесла его на совершенно неожиданную дорогу.

В очередной раз за 10 лет, начиная с середины 1990 г., противостояние между политическими оппонентами в России накалилось до предела. Возможно, это стало следствием неготовности политических лидеров идти на компромиссы и решать спорные вопросы за столом переговоров и их желания добиться «чистой победы» над оппонентом [34]. Возможно, это было связано с отсутствием исторического опыта у его участников – ведь до развала СССР политика была уделом узкого ареопага, стоявшего во главе КПСС, а публичной политики в Советском Союзе вообще не было. Отсутствие «отцов-основателей», которые могли бы обеспечить стабильность правил игры и не допустить ситуации, когда мнение меньшинства не учитывается, неспособность понять, какой ущерб интересам государства наносит сиюминутная победа над противником, преследующая лишь личную выгоду, сделали «войну на уничтожение» нормой российской политической жизни.

После сурового политического кризиса 1993 г. роль президента в России была усилена в новой Конституции, которая давала ему больше прав и меньше ограничивала его за счет сдержек и противовесов. В первую очередь это усиление было достигнуто за счет права президента назначать руководителей силовых структур, которые подчинялись ему в соответствии с законом, а также за счет права в любой момент менять структуру и состав правительства, назначая его членов без согласования в парламенте. Надо отдать должное первому российскому президенту – он не использовал свои полномочия для того, чтобы подавлять политических оппонентов, или для того, чтобы перераспределить в свою пользу властные полномочия за счет ослабления других институтов. Однако, как говорится, всему свое время.