Земля теней - Генри Райдер Хаггард Страница 11

Может возникнуть вопрос: как же получилось, что Грейвзы ухитрились пережить все взлеты и падения, сохранив имущество, для преумножения которого они никогда ничего не делали. Ответ кроется в родословной этой семьи. Из поколения в поколение старший сын семьи Грейвз женился на богатой наследнице, и это позволяло с достаточной регулярностью удерживать семью на плаву, несмотря ни на какие растраты, кризисы и притязания младших сыновей.

– Они все так делали! – пробормотала Эллен, глядя на портреты своих предков, освещенные сполохами пламени в камине. – Почему же ему не поступить так же? Я не сентиментальна – но я скорее выйду за еврея из России, чем увижу, как этот дом отдадут под псарню. К тому же подобные вещи труднее переносит женщина – но не мужчина. Будет трудно, но в конце концов он на ней женится, даже если один ее вид будет ему ненавистен. Мужчина не должен позволять чувствам брать верх в таком вопросе – человек умирает, но семья пребудет вовеки. Слава Богу, у Генри всегда было развито чувство долга, и когда он с холодной головой взглянет на эту ситуацию, то увидит ее в должном свете, хотя все равно остается загадкой, что заставило влюбиться в него эту маленькую белобрысую мумию – ведь он ни разу в жизни с ней и словом не перемолвился. Благослови ее Господь, бедняжку. Единственная удача, которая настигла нашу семью – по крайней мере, наше поколение. Ладно, теперь пора спать – эти старые портреты начинают на меня странно посматривать!

Редко доводилось Генри Грейвзу чувствовать себя более несчастным, чем в ночь его возвращения в Рошем. Он вполне ожидал, что дела его отца находятся в плачевном состоянии, но действительность оказалась куда хуже всего, что он мог себе представить. Семью постиг полный крах – исключительно по вине его брата, поведению которого не было оправдания – и теперь выяснилось, что единственным спасением из сложившейся ситуации должна стать женитьба Генри на дочери их главного кредитора. И ради этого ему пришлось оставить флот и тащиться с другой стороны света домой!

– Я не сентиментальна…

Думая об этом, Генри даже рассмеялся, ибо в некотором смысле ситуация действительно была смешной. В романах, да и в реальной жизни подобная дилемма – сохранить собственную честь или благосостояние семьи – обычно стоит перед героиней, однако мало кто слышал, чтобы подобный выбор ставился перед мужчиной, возможно, потому, что мужчины о подобном предпочитают помалкивать.

Генри попытался вызвать в памяти образ молодой леди – и вскоре вспомнил ее: бледную, молчаливую девицу с хорошей фигурой, большими серыми глазами, темными ресницами и льняными, очень светлыми волосами. Она обычно сидела в углу комнаты и наблюдала за собравшимися, не произнося ни слова, но ее молчание, странным образом, создавало впечатление глубокой заинтересованности.

Такова была женщина, на которой, как ожидала его семья, он должен жениться, и которая, по словам сестры, сама выразила, прямо или косвенно, желание выйти за него! Эллен сказала, что мисс Левинджер «почти влюблена» в него, но это же абсурд! Как можно влюбиться в человека, которого почти не знаешь? Если допустить, что это правда, то более вероятным было бы предположить наличие странного желания со временем стать леди Грейвз; или, возможно, такое желание владеет ее отцом, а сама девушка – лишь безвольное орудие в его руках. Хотя Генри встречался лично с мистером Левинджером всего раз или два, кое-что о нем он знал и теперь решил собрать все эти знания воедино, благо спать совершенно не хотелось.

Вот что он припомнил: мистер Левинджер поселился по соседству много лет назад; тогда ему было лет тридцать, он был очень хорош собой, имел самые изысканные манеры и по слухам, был весьма благородного происхождения. Говорили, что он довольно долго служил в армии – так или иначе, было очевидно, что мир он повидал. Левинджер поселился в Брэдмуте, в доме некоего Джонсона, землевладельца. Он был респектабельным человеком и отличным спортсменом, сразу стал признанным лидером здешнего общества и, не без помощи симпатизировавшего ему сэра Реджинальда Грейвза, который привлек его к управлению поместьями Рошема, вскоре занялся собственным делом в качестве земельного агента, чем и обеспечивал свое существование – других источников дохода у него, кажется, не было.

Мистеру Левинджеру был дан великий дар – очаровывать женщин, и в конечном итоге это и стало основой его состояния. Однажды, к тайному разочарованию его многочисленных знакомых дам, мистер Левинджер своими руками разрушил собственный общественный статус, совершив мезальянс и взяв в жены весьма привлекательную, но совершенно не знающую жизни Эмму Джонсон, единственную дочь своего лендлорда. Общество, до сих пор боготворившее его, немедленно закрыло перед ним все двери, а дамы, недавно дарившие его своей благосклонностью, ополчились против миссис Левинджер.

Когда старый Джонсон умер – это случилось через несколько месяцев после свадьбы его дочери – стало известно, что он оставил после себя не то 50, не то 100 тысяч фунтов, которые унаследовали его дочь и ее муж. Тут общество начало потихоньку понимать, что в мезальянсе мистера Левинджера таился глубокий смысл – «в его безумии был метод» [6].

По всей вероятности, из-за небрежности адвоката условия завещания мистера Джонсона оказались несколько своеобразными. Все имущество, движимое и недвижимое, переходило его дочери Эмме, а после ее смерти – Джорджу Левинджеру, каковым будет пользоваться до самой смерти упомянутый Джордж Левинджер, а затем – его законнорожденные дети.

Смысл завещания был в том, что если миссис Левинджер умрет бездетной, то дети ее мужа от второго брака смогут унаследовать ее имущество; если же она, не имея детей, переживет своего мужа, то получит право на создание специального фонда. Впрочем, все эти детали оказались не важны, поскольку миссис Левинджер умерла, родив единственного ребенка – дочь, которую в честь нее тоже назвали Эммой.

Что касается самого мистера Левинджера, то его энергия, казалось, испарилась сразу после заключения столь удачного союза. Как только тесть умер, Джордж Левинджер бросил все дела и поселился в комфортабельном доме из красного кирпича, стоявшем на берегу моря в уединенном месте, примерно в четырех милях к югу от Брэдмута. Это место было известно под именем Монкс Лодж и являлось частью наследства Эммы Левинджер. Здесь мистер Левинджер зажил в полном уединении, поскольку недавние друзья оставили его. Деловая стезя его также больше не влекла – он довольствовался тем, что управлял своим большим поместьем и мог, к тому же, куда больше времени уделять занятиям археологией и чтению.

Наступила суббота. За завтраком Эллен небрежно заметила, что мистер и мисс Левинджеры приедут около шести и останутся до воскресенья.

– Разумеется! – буркнул Генри тоном, не предполагавшим дальнейшего разговора на эту тему.

Однако Эллен, которая также провела ночь в размышлениях, не позволила ему уйти от разговора.