Талисман, или Ричард Львиное сердце в Палестине - Вальтер Скотт Страница 4

Дмитрий Михайлович Урнов (р. 1936), литературовед, критик, в статье «“Сам Вальтер Скотт”, или “Волшебный вымысел”»

Век, у истоков которого стоял Вальтер Скотт, называли «веком чудес», удивительных открытий. Если в технике первым по времени и значению было открытие силы пара, то в области духа, в гуманитарной сфере – открытие истории, прошлого. Пушкин сравнил «Историю» Карамзина с открытием Колумба, и можно сказать, что в то время совершилось открытие еще одного нового света, только находившегося не за океаном, а – «за гранью прошлых дней». Увидев прошлое в той живописной подвижности, с какой его изображал Вальтер Скотт, люди того времени были поражены не меньше, чем изобретением «безлошадных» экипажей и «самодвижущихся» фабричных станков.

Даже историческая наука испытала воздействие «шотландского барда». Наподобие вальтерскоттовских романов исторические сочинения сделались, по выражению того времени, живописательными. Вослед романисту историки стали стремиться описывать события прошлого с той живой полнотой, какую мы видим в удачном литературном типе или образе. Эта полнота, как бы объемность и самостоятельность, образа и есть важнейший признак художественности.

Вальтер Скотт явился первым из писателей, о которых говорят, что они открывают читателю целый мир. Переплет любого вальтерскоттовского романа служил поистине чем-то вроде крышки от волшебного ящика или двери в неведомое: стоило открыть книгу, как читатель оказывался в далекой стране, которая вдруг, благодаря магии слов, приближалась к читателю и окружала его со всех сторон.

Далекое и давнее Вальтер Скотт делал близким, неведомое – известным и понятным. Читая Вальтера Скотта, читатели чувствовали, будто они запросто, «домашним образом» (Пушкин) знакомятся и со средневековыми королями, и с рыцарями, и с людьми «вне закона» – неукротимыми горцами. Читать Вальтера Скотта означало совершать путешествие, как мы теперь говорим, во времени и пространстве – в прошлое и в далекие края…

Александр Алексеевич Долинин (р. 1947), русский литературовед, автор книги «История, одетая в роман. Вальтер Скотт и его читатели»

В Ленинграде, в Государственной Публичной библиотеке, хранится весьма примечательное старинное собрание романов Вальтера Скотта […]: изящные синие томики с золотым тиснением на переплете аккуратно уложены в кожаный дорожный чемодан отменной работы. Открывая такой чемодан, его владелец, наверное, не мог не испытывать то блаженное чувство полноты обладания, с которым скупец открывает заветный сундучок, – ведь перед ним на атласной подкладке покоился огромный мир, населенный, по подсчетам одного терпеливого исследователя, 2836 персонажами, включая 37 лошадей и 33 собаки с кличками, и счастливцу достаточно было взять наугад любой из одинаковых томиков, чтобы погрузиться в «волшебный вымысел».

В читательской памяти, в памяти культуры вальтерскоттовские романы тоже покоятся все вместе – словно почти неотличимые друг от друга томики на атласной подкладке. Конечно, некоторые из них… по тем или иным причинам известны лучше остальных, но, даже взяв в руки книгу Скотта с неведомым доселе названием, читатель уже интуитивно предчувствует, что в ней обнаружит: медленный, обстоятельный рассказ о делах «давно минувших дней» […]; каких-нибудь крупных исторических деятелей – всемогущих суверенов, коварных министров, отчаянных заговорщиков; благородного героя, завоевывающего руку и сердце очаровательной девицы, а попутно вторгающегося в самый центр сложной политической интриги; демонического злодея, строящего козни; нескольких добросердечных и мудрых простолюдинов; колоритного безумца, юродивого, шута или колдунью, которые в нужный момент помогут герою выпутаться из беды; и красочные описания интерьеров, нарядов, пиров, оружия, доспехов и прочих антикварных элементов.

Бальзак О. Предисловие к «Человеческой комедии» // http://lib.ru/INOOLD/BALZAK/s_komedia.txt

Дайчес Д. Сэр Вальтер Скотт и его мир / пер. с англ.; предисл. В. Скороденко. – М.: Радуга, 1987. – 175 с.

Долинин А. А. История, одетая в роман: Вальтер Скотт и его читатели. – М.: Книга, 1988. – 318 с., ил. – (Судьбы книг)

Каннингам А. О жизни и произведениях сира Вальтера Скотта / перевод Девицы Д…… – СПб.: Типография Конрада Вингебера, 1835. – XLVII + 143 (8) с.

Паевская А. Вальтер Скотт. Его жизнь и литературная деятельность. – СПб.: Типограф. товарищ. «Обществ. польза», 1891. – 80 с.

Пирсон Хескет. Вальтер Скотт / пер. с англ., послесл. и коммент. В. Скороденко. – М.: Книга, 1983. – 240 с.

Реизов Б. Г. Творчество Вальтера Скотта. – М.; Л.: Худ. лит., 1965. – 490 с.

Скотт В. Дневники // Скотт В. Собрание сочинений: В 20 т. – Т. 20. – М.; Л.: Худ. лит., 1965. – С. 694–724.

Урнов Д. М. «Сам Вальтер Скотт», или «Волшебный вымысел» // http://lib.rus.ec/b/57831/read

…Они удалились в пустыню, хотя и вооруженные…

Мильтон

Знойное солнце Сирии медленно поднималось над горизонтом. Рыцарь Красного Креста ехал по песчаной пустыне, раскинувшейся вблизи Мертвого моря. Он покинул свою далекую северную родину, чтобы присоединиться к палестинским крестоносцам.

Прежде чем выехать в степь, путнику пришлось пробираться по опасным горным ущельям. Теперь он проезжал по местности, где некогда красовались роскошные древние города, пока не навлекли на себя гнев Божий. Голод, усталость и трудности пути показались ему ничтожными в сравнении с тем бедствием, которое поразило некогда прекрасную долину Содома; трудно было представить, что когда-то здесь, в плодородной долине, журчали ручьи, била ключом кипучая жизнь, а земной рай превратился в знойную, безводную пустыню, обреченную на вечное бесплодие и запустение.

Увидев темную, мутную воду Мертвого моря, рыцарь перекрестился. Он содрогнулся при мысли о том, что на дне обширного водного пространства погребены пораженные громом небесным или извержениями подземного огня прекрасные города, скрытые в струях озера. Почва, пропитанная серой и солью, не благоприятствовала растительности. Удушливые запахи стояли в воздухе, разгоняя птиц.

Жгучие солнечные лучи раскаляли песчаную пустыню; вся природа старалась укрыться от зноя, кроме одинокого изможденного путника, пробиравшегося тихим шагом по сыпучему песку. Его одежда не соответствовала окружавшей местности. На нем были кольчуга с длинными рукавами, нарукавники, покрытые железными пластинами (латами), стальная броня, защищавшая грудь и спину, в левой руке он держал треугольный щит, голову венчал стальной шлем с опущенным забралом. Ноги и шею покрывала легкая кольчуга, башмаки были украшены подобно нарукавникам железными блестящими пластинами. Широкий длинный меч, отточенный с обеих сторон, с крестообразной рукояткой, висел на его левом бедре; на правом боку был длинный кинжал. Вооружение рыцаря дополнялось длинным копьем, древко которого упиралось в стремя; на верхушке копья развевался небольшой значок.