Брачные игры каннибалов - Дж. Маартен Троост Страница 65

– Вы для нас стали как родные, – сказал Бвенава, – но теперь пришло время вернуться к вашим семьям в мире ай-матангов. Мы будем помнить вас. Вы хорошие ай-матанги. И вы нас вспоминайте, и эти острова под солнцем.

Да уж, не забудем, пообещали мы.

Мы подошли к самолету и, поднимаясь по трапу, обернулись и увидели всех этих людей, собравшихся за забором. Они больше не были для нас чужаками из экзотической страны, а стали друзьями. В последний раз мы помахали им на прощание и вошли в самолет, «Боинг-737» «Эйр Науру», где на нас тут же обрушился культурный шок.

В самолете был кондиционер.

Мы заняли места – это были мягкие, удобные сиденья, которые откидывались, стоило только нажать кнопочку. Это само по себе уже было приключением. Самолет взлетел с приятным ревом и свернул к югу, к Фиджи, а мы прижали носы к иллюминаторам и в последний раз взглянули на Тараву, прежде чем она исчезла через долю секунды.

– Мы это сделали, – проговорила Сильвия. – Побывали на краю света.

– Да, – ответил я, охватывая взглядом голубую бесконечность Тихого океана. – Как думаешь, на Фиджи есть чизбургеры?

В котором Автор испытывает некоторую Неудовлетворенность нынешним состоянием своей Жизни, размышляет о прошлых Приключениях и Злоключениях и с помощью своей очаровательной Супруги решает изменить свою Жизнь и как можно скорее открыться навстречу Неизведанному… ну не для всех то, чему он открылся, является Неизведанным, однако для него Отцовство, безусловно, было в Новинку, в связи с чем прошу простить ему эти несколько страниц Восторженно-Слезливой Прозы о том, как прекрасно и истинно замечательно произвести на свет Маленького Островитянина.

Со мной говорил писсуар. Раньше такого никогда не случалось. Нет, были случаи, когда со мной говорили унитазы. Больше ни капли водки, умоляли они. А текилы тем более. Я послушался их советов, и с тех пор они больше со мной не разговаривали. Но с писсуаром такое было впервые. Сперва писсуар отпустил шуточку по поводу моего мужского достоинства. «Ха-ха… – продолжил он, – просто шутка». У писсуара было имя – Норм. У Норма было собственное телешоу. Норм хотел, чтобы я смотрел его телешоу. Каждую неделю на канале Эй-би-си. Когда я закончил, Норм утих. Потом кто-то другой подошел к писсуару, и тот снова заговорил.

Я вернулся за свой столик в «Чайлд Гарольде», вашингтонском баре, где мы с Сильвией встретились после работы.

– Со мной сейчас писсуар разговаривал, – признался я ей.

– И что сказал?

– Что его зовут Норм и что он приглашает меня посмотреть телешоу на канале Эй-би-си.

– А ты что ответил?

– «Норм, мне нассать».

Сильвия как-то странно посмотрела на меня.

– Никак не можешь привыкнуть?

– Нет.

– А ты смирись с тем, что в туалетах теперь рекламируют телешоу. Так уж тут принято. Это наш дом, и мы должны привыкать.

На ней было ожерелье из ракушек, а в руке – сумка из листьев пандана. Надпись на майке гласила: «Хватит сбрасывать токсичные отходы в Тихий океан». За два месяца после приезда с Кирибати Сильвия ни разу не надела юбку короче щиколоток. До Кирибати она носила шорты и мини-юбки. Незнакомые люди даже называли ее «та длинноногая блондинка». Теперь ее нарядом мог бы гордиться талиб. И этот человек говорит о том, что я не могу привыкнуть? Я высказал ей свои соображения.

– Я привыкаю, – сказала она. – Только вот по магазинам ходить. тяжело.

Торговые центры. Американские торговые центры. Нам было страшно в них заходить.

После Кирибати мы еще немного попутешествовали по Тихоокеанскому региону. Фиджи показались нам огромной страной. Столица Фиджи, Сува, была настоящим мегаполисом. Мы редко вылезали из номера гостиницы, так как не могли перестать поражаться новому чуду техники – кондиционеру. На островах Вавау на Тонге мы повстречали яхтсменов, которые были в восторге от того, что сбежали от цивилизации. «Поистине край света», – сказал один из них. При этом на Вавау были отели, рестораны, машины, турагентства, организующие экскурсии к китам, и два рейса в день на Нукуалофа. Ни один из яхтсменов, или «морских путешественников», как они себя называли, не был на Кирибати. На Вануату мы стояли у кратера древнего вулкана и смотрели, как восходит солнце, а потом полетели в Порт-Вилья и объелись французских багетов с сыром и копченым лососем и самых вкусных стейков, которые я только в жизни пробовал.

И все равно, несмотря на промежуточную стадию между рифом и Америкой, мы оказались к ней не готовы. Нас ждал настоящий шок. С момента приземления нас начало трясти. Когда мы ехали по лос-анджелесскому шоссе в арендованной машине, нам беспрестанно гудели, на нас шипели, ругались матом и махали руками – хорошо что не стреляли, а то ведь могли бы. Я никак не мог понять, как это – ездить быстрее тридцати пять миль в час. Попытался ускориться до сорока, но решил, что опасно, и снова сбросил скорость.

Мы решили вернуться в Вашингтон. Решение было неумное. Надо было сначала переехать на Гавайи и привыкать к Америке постепенно. Пара лет на Гавайях, и мы были бы готовы к переезду на Ки-Уэст. А вместо этого мы сразу вернулись в столицу самого могущественного государства на Земле – и почувствовали себя деревенщиной с другой планеты.

– Ты глянь только, – толкал я Сильвию. – Кажется, это называется «лимузин». Ууу… какой большущий. Наверняка там внутри важный человек сидит.

Когда мы нашли квартиру, я совершил вылазку в угловой супермаркет за продуктами. Когда два часа спустя я не вернулся, Сильвия отправилась меня искать. Я тупо созерцал тридцать два вида кленового сиропа. Тележка для товаров была по-прежнему пуста.

– Ты знала, что сиропа бывает тридцать два вида? – спросил я.

– Выбери любой, – сказала Сильвия.

– Да, но какой?

Как и меня, ее этот вопрос поставил в тупик. Когда выбор столь велик, что выбрать? Обычный или низкокалорийный? Деликатесный из Вермонта или обычный, «От тети Джемаймы»? В стеклянной бутылке или пластиковой? К счастью, какой-то человек, проходивший мимо, взял себе бутылку сиропа, и мы решили, что, раз уж опытный американский потребитель выбрал такой сироп, нам он точно подойдет. И пошли выбирать сливочное масло. Вы знали, что есть сорок три разновидности сливочного маслаи маргарина? Когда мы закончили выбирать, наступила зима.

Наконец настал тот день, когда пришлось пойти в торговый центр. Нам нужны были новые ботинки и одежда. Мои старые шлепки полностью меня устраивали, но по возвращении в Вашингтон я стал замечать, что люди как-то поспешно начинают переходить дорогу, завидев меня. Хотя термометр показывал 78 градусов [48], мне было жутко холодно, поэтому я напяливал на себя несколько слоев рубашек с коротким рукавом и носки с хитро прорезанными дырками для вьетнамок. Толпы людей в костюмах при этом реагировали на меня как на наркомана, размахивающего пушкой.