Похищение невесты - Мэри Уайн Страница 18

Ее внимание привлекло какое-то движение, возникшее в дальней части зала. Оказалось, там появился Гордон в сопровождении своих капитанов. На нем был круглый вязаный берет, сдвинутый чуть набок. С правой стороны на берете была приколота золотая брошь в форме геральдического льва. В глазах хищника были вставлены рубины, которые указывали на то, что кровь Бэррасов считается благородной. На головных уборах пришедших с ним мужчин были фазаньи перья, служившие знаком их положения. Пока они шли через зал, шум быстро смолкал.

Джемма почувствовала, как у нее от лица отхлынула кровь: это шел не тот человек, который дразнил ее накануне ночью! Мужчина, который так решительно шагал через центральный проход между столами, не выказывая ни капли жалости, был, несомненно, лэрдом Бэррасом. Он двигался быстро и уверенно к ожидавшему его месту. Его стол находился на возвышении, что еще сильнее подчеркивало его высокое положение. На стол миски еще не ставили. Одна из служанок поспешно подхватила поднос поудобнее, чтобы подать лэрду еду, как только он усядется. Все его капитаны продолжали стоять, пока Гордон не занял свое место. Женщины поспешно стали им прислуживать, внося кружки и кувшины, из которых их будут наполнять. Утреннюю трапезу подали лэрду и всем его капитанам, которые даже не замечали соперничества, начавшегося между служанками. Девицы старались оттолкнуть друг друга, чтобы оказаться в числе тех, кто прислуживает за высоким столом. Одна из женщин даже безмолвно зарычала на другую, скаля зубы и морща нос, когда ее соперница попыталась поставить миску перед Гордоном. Однако в следующую секунду, оказавшись там, где лэрд может ее видеть, она уже так сладко улыбалась, словно была родней самой Деве Марии. Она наклонилась очень низко, постаравшись, чтобы Гордон смог увидеть ее грудь. Его взгляд упал на пышные белые полушария в низком вырезе, и его губы чуть заметно изогнулись.

Джемма почувствовала, что щеки у нее краснеют от досады. Эта ухмылка была ей хорошо знакома! Именно так этой ночью улыбался он ей, глядя на нее через кровать. А в следующую секунду она смущенно потупилась, осознав, что поддалась вспышке ревности.

Она опустила взгляд к миске, мысленно ругая себя за несдержанность.

«Мне нравится ездить верхом».

Ну, еще бы! Он слишком хорошо знал, как вывести ее из равновесия, прикоснуться так, чтобы у нее затрепетало сердце. Ничего удивительного, что из-за него все женщины готовы передраться! Наверняка вчера он ушел от нее для того, чтобы оказаться в объятиях какой-нибудь другой девицы, которая хорошо знает, как его удовлетворить.

Никогда прежде Джемму не посещали мысли о связях с мужчинами, но теперь она на секунду горько пожалела о своей невежественности в этом плане. Она ничего не знает — и скорее всего это не делает ей чести. Снова подняв голову, она стала смотреть, как та девица обхаживает Гордона. У нее были пухлые аппетитные губки, блестевшие так, что, наверное, она облизнула их перед тем, как наклониться над столом, чтобы он все хорошенько рассмотрел. В отличие от большинства служанок она не заплела волосы, спрятав их под полотняный чепец: ее чепец висел у нее на поясе, а волосы были чуть сбиты, словно приглашая мужчину запустить в них пальцы. Направляясь от стола к очагу, она призывно качала бедрами. В отличие от других служанок она не стала выбирать самый короткий путь позади столов — нет, она прошла перед ними и двигалась при этом намеренно неспешно. За ней наблюдал не один только Гордон — и Джемма пыталась понять, что именно отражается в этот момент на лицах мужчин. Там, конечно же, присутствовала похоть, но были также страсть и огонь. Девушка держалась очень уверенно и на недовольные взгляды других женщин клана не обращала ни малейшего внимания. Вместо этого она одаряла улыбками мужчин, которые на нее смотрели, и наслаждалась их вниманием.

Джемма почувствовала зависть. Глубокую и совершенно нелепую. Тем не менее, она не могла обманывать себя: ей хотелось бы самой получить то, что имеет эта распутная девица. Успех у мужчин!

«Неужели?»

Тихий вопрос ее второго «я», прозвучавший у нее в сознании, был неожиданным, но казался вполне уместным и своевременным. Если ей хочется получить то, что имеет эта девица, тогда, добиваясь этого, она должна будет отдавать сильному полу и свое тело. Она никогда раньше не сомневалась в необходимости блюсти девичью честь: так было положено. Тем не менее, она вынуждена была честно признаться, что никогда прежде даже не задумывалась о том, что произойдет, если она решится пожертвовать девственностью.

Ну что ж, это может оказаться очень тяжело. Джемма наблюдала за женщиной, подошедшей к очагу, — той было теперь уже не так хорошо. Остальные женщины смотрели на нее с осуждением, а кухарка даже замахнулась на нее поварешкой. Девушка нахмурилась — но все-таки сняла чепец с пояса и надела на голову. Кухарку это не умиротворило, она все-таки отвесила ослушнице ощутимый тумак. Девушка покраснела, однако смирилась с наказанием и, схватив со стола кувшин, принялась наполнять кружки сидящим за столом. При этом она продолжала оставаться центром восторженного внимания, хотя женщины продолжали бросать на нее неприязненные взгляды.

Что хуже? Стать сохранившей чистоту молодой женой и получать одобрение от женской половины домочадцев, пока муж изменяет ей у всех на глазах, или такой женщиной, которой хватает сил открыто демонстрировать то, что доставляет ей удовольствие? Сама эта мысль уже являлась нарушением всех тех правил, с которыми Джемма выросла. Однако она продолжала обдумывать этот вопрос. Когда ее отец заболел, она отошла от общества и всего того, что оно от нее требовало. В тот момент она думала только о том, что нужно было ее отцу, и о том, сколько еще они смогут быть вместе.

— Мистрис Джемма.

Голос Гордона перекрыл негромкие разговоры, которые шли в зале. Все, кто был рядом с ней, повернули к ней головы — и к тому же она ощутила на себе еще множество взглядов. Женщина, сидевшая рядом с ней, больно ткнула ее в бок, поскольку Джемма отозвалась не сразу.

Отодвинувшись от стола, Джемма встала и повернулась в сторону окликнувшего ее. Ярко-синие глаза Гордона были устремлены на нее, но по его лицу невозможно было понять, о чем он думает.

— Мне было приятно услышать, что этим утром ты ходила к мессе. Этим ты порадовала священников.

По залу пронесся одобрительный шепот, который заставил ее проглотить резкий ответ и молча сесть на место. Нельзя добиться симпатии окружающих, бросая вызов тем правилам, которым подчиняется их жизнь. И, кроме того, хоть она и не была согласна с некоторыми вещами, которые диктовала ей жизнь, установившийся порядок не давал людям скатиться в дикарство. Гордон — лэрд и как глава клана поддерживает порядок благодаря тем требованиям, которые он предъявляет людям, живущим на его земле, включая и его самого. Однако это не означало, что она готова покорно признать его право распоряжаться ею.

— Ваши люди были очень добры ко мне, особенно если помнить, что мне предстоит скоро уехать. Я очень всем благодарна.

Он устремил на нее пристальный взгляд, и его губы чуть заметно изогнулись. Похоже, все присутствующие с интересом ждали, что скажет их хозяин. Джемме никогда раньше не приходилось оказываться в центре столь пристального внимания, и она поняла, что это не доставляет ей удовольствия. По спине у нее побежали струйки пота, сердце забилось быстрее. Тем не менее, она заставила себя не опускать голову и держаться так, словно ее совершенно ничего не беспокоит.