Северное сияние - Виктория Мальцева Страница 3

– Там ещё два таких есть. Можешь достать?

Лео отвечает не сразу, через пару секунд.

– Да, конечно.

Когда поворачивается, глаза опять красные. Господи, думаю, когда-нибудь я точно доведу его. Вынимает оба короба, сам открывает каждый, смотрит, что внутри то же мракобесие, как и в первом, закрывает и, стиснув губы и брови, прижимает моё лицо к своей груди. Мы везём домой все три короба разом: два в салоне, один в багажнике. После этого он больше не пилит меня своими страхами – боится молча.

Coldplay – Everyday Life

Карла

Он стоит у стекла, сосредоточенно набирает сообщение и глазами по толпе не шарит, как делают здесь все другие встречающие. Он однажды всё сказал мне словами, но гораздо больше ранят такие мелочи, как эта. Не так ли?

Кто я ему? Воспоминание. Кто ему Кимберли? Ребёнок, которого он видит раз в год на Рождество. Ребёнок, которого он всеми силами старается любить, хотя не обязан. А когда родился свой, его фото с новорожденным на руках задали ещё большее ускорение его карьере. Никакой логики у публики. Казалось бы, мужчина открыто демонстрирует канаты, привязавшие его к одной женщине, а популярность только растёт.

– Папуляяя! – вопит Ким на весь аэропорт, едва завидев его.

Он слышит, отрывается от телефона и сразу распахивает объятия:

– Привет, пчёлка!

Лео обнимает её и поднимает на руки.

– Папа, мне подарили в самолёте! – Ким трясёт красным мешком перед его носом. – Там книжка с ребусами, карандаши и наушники! Красненькие! Как ты любишь! Хочешь я тебе подарю? А мама сказала, что подарки дарят только самым красивым девочкам!

– И умным, – кивает он. – Но маме виднее. Привет, мама!

– Привет.

Клюнул в щёку. А воздух вокруг нас приобретает осязаемую плотность от его напряжения. Он против был. Против моего приезда. Я это предвидела, и мудрости хватило попросить о гостеприимстве её, а не его. А она… добрая. Я была уверена, что не откажет, особенно если знать, на какие кнопки давить. Но не пришлось делать даже этого: её ответ был незамедлительным «да».

Мы с Ким проживём в их доме Рождество. А это вместе с Сочельником и некоторыми планами почти две недели. Иначе, не было смысла и ехать – так мы с ней объяснили ситуацию ЕМУ.

– Как долетели? – спрашивает. Вернее, с трудом выдавливает из себя. Для галочки.

– Папуля! Ты купил мне подарки?

– Конечно, – кивает.

– У меня тоже есть подарки! Они там в чемодане у мамочки! И для Леи, и для Мелитинки, и для тебя!

– А для Котейки? Ты забыла? С нами теперь ещё Котейка живёт.

Ким широко распахивает глаза.

– Мамуля! Мы забыли про Котейку!

Он показывал Ким их новое приобретение по Зуму. И моя пятилетняя дочь совсем впала в экстаз.

– Нет, не забыли. И для Котейки тоже есть подарок, – подмигиваю ей.

– Какой?

– Маленькая мышка и палочка с перьями.

Ким довольно трётся о его шею. Он нужен ей. Он нужен ей даже больше, чем мне. Ей позволено звонить ему всякий раз, как она захочет. Ей, а не мне. А она ревнует его, как и я, к девочке, которая вечно висит на его шее. Мелитина. Когда-то это имя почти довело меня до суицида, но пришлось взять себя в руки ради Ким. Не то чтобы я сомневалась в том, что они станут для неё лучшей семьёй, чем я, просто пришлось заставить себя верить в своё будущее. Оно у меня есть. И поэтому сегодня я здесь.

– Утром выпал снег. По прогнозу обещали, что не растает до Рождества. Для Ванкувера это лучший Рождественский подарок.

– А мы на гору поедем на санках кататься? Папуля? Папулечка!

– Поедем, – обещает, посмеиваясь. – Если мама разрешит.

– Мамуля, ты же разрешишь?

От нетерпения Ким скачет у него на руках, и я вижу, как он кривится – больно.

– Ким! Успокойся! Не прыгай! Лео, опусти её на ноги! Твоя спина…

– Всё нормально! – рявкает на меня.

– Ну что, поехали? – подгоняю его. Сколько можно стоять на месте?

– Прости. Лея написала, я должен ответить, – опускает Ким на пол. – Мне нужно полминуты, чтобы закончить.

Мы с Ким терпеливо ждём, хоть и устали. Как только он прячет телефон, я всё-таки срываюсь:

– Почему не позвонить? Или просто не подождать, пока увидитесь? Тем более, что вы же наверняка расстались меньше часа назад.

Вся эта любовь напоказ просто бесит.

– Сообщения остаются, и их можно перечитывать заново, когда нужно или хочется, – спокойно объясняет Лео и вытягивает ручку моего чемодана, берёт Ким за руку. – Моя машина на втором уровне парковки, нам нужно к лифту.

Их дом меньше моего. Намного. И территория вокруг тоже меньше. Раз в пять. Я бы поменялась с ней домами, не задумываясь, но только с условием, что к этому маленькому дому прилагается его хозяин.

Снаружи холодно и сыро, а внутри дома очень тепло. Интересный контраст. Никогда бы не подумала, что это может быть настолько приятным. Просто дома, в Калифорнии, никогда не бывает такого пронизывающего до костей холода. По собственной воле я никогда бы не согласилась жить в такой суровой местности… хотя за Лео поехала бы куда угодно. Даже в Арктику. Если бы только он позвал.

– Снимайте обувь, я отряхну на улице, а то Милли носками все эти лужи потом соберёт, – приказывает нам Лео.

Меня передёргивает, но ботинки подаю ему. Ким справилась со своими быстрее и уже скачет по холлу с криком:

– Лея! Лея! Лея!

Её голос раздаётся откуда-то сверху:

– А? Кто там? Это что? Разбойники? Воры? На нас напало войско варваров?

– Да! Да! Да!

– Тише! – говорю дочери. – Будь немного тише!

Его жена спускается со второго этажа и выставляет вперёд руки, моя дочь врезается в неё.

– Ким, осторожно! – снова рявкает Лео. – Лея!

– Да всё нормально, расслабься, – смеётся она.

Я замечаю её живот, и Господи-Боже… Нет-нет-нет! Только не это, пожалуйста, НЕТ! Как это, вообще, возможно?

– А разве ваша ситуация позволяет во-второй раз? – успевает из меня выпасть отчаянный вопрос, прежде чем включился самоконтроль.

– Ну, прецеденты в мире были! А мы чем хуже? Да, дорогой? – подмигивает ему.

– Да, любимая.

И хотя он произнёс это согласие с некоторой злостью, моё сердце останавливается. Сейчас самое большее, чего хочется, что жизненно необходимо – сбежать и спрятаться. Но я даю себе время и приказ взять себя в руки. Я приехала сюда не для того, чтобы сдаться в первые же секунды. Если есть хоть маленький шанс, я им воспользуюсь. Мне нужен один единственный крохотный шанс.