Искушение ирландца - Кэйтлин О'Райли Страница 33

Воспоминания о том, что он кричал жене, до сих пор терзали его душу. Он был в ярости, бесконечно злился на нее, называл ее лживой шлюхой и сыпал другими оскорблениями, которыми не хотел делиться с Полеттой. Совсем тихо он добавил:

– А еще я угрожал убить ее. Сказал, что застрелю ее.

Полетта без колебания откликнулась:

– Я тебя не виню.

Чувствуя краткое облегчение от того, что рассказал кому-то о худших минутах своей жизни, Деклан поцеловал Полетту, доверчиво прильнувшую к его груди. Он был благодарен ей за понимание.

– В тот момент я действительно был готов убить ее, но вместо этого отправился в комнату и напился. Я напился до того, что провалился в сон. Не знаю, сколько я спал и что меня разбудило, но что-то прорезалось в сознание. Возможно, крики. А может, странный свет в окне. Выглянув в окно, я увидел, что вся северная часть здания горит. Я знал, что спальня Маргарет именно там, потому что она выбрала комнату подальше от моей. Первая моя мысль была о Маре, и я ринулся в ее покои, находившиеся дальше по коридору. Но ее постель была пуста. Слуги кричали, призывали друг друга покинуть дом, и никто из них не видел Мару. Я понимал, что надо выбираться наружу, но не мог уйти без дочери и не знал, где она.

Он слышал, что Полетта затаила дыхание, и слегка тряхнул ее, чтобы она пришла в себя.

– Что было потом? – широко распахнув глаза, прошептала она.

– Потом я бежал сквозь рушившееся горящее здание в поисках жены и дочери. И, едва протиснувшись в коридор, в конце которого находилась комната Маргарет, я услышал ее крики. Мучительные вопли Маргарет и отчаянные крики Мары. Не знаю, которые из них были громче, но и те и другие звучали ужасно. Когда я поглядел в ту сторону… весь конец коридора был одной огненной стеной, и Маргарет была вся в языках пламени… ее волосы, ночная рубашка… В воздухе стоял невыносимый запах дыма и горящей плоти. А Мара… Боже мой! Мара застыла на месте неподалеку от Маргарет… неотрывно глядя, как ее мать сгорает заживо…

Голос Деклана прервался. Он не мог продолжать. Он должен был лучше охранять дочь. Это было обязанностью отца, а он не смог уберечь ее от кошмара, в котором она теперь жила.

Мысль о том, чему Мара стала свидетельницей, разрывала ему душу.

Полетта прижалась к нему, и он крепко ее обнял, нуждаясь в прикосновении ее тела.

Затем он глубоко вздохнул и продолжил:

– Я хотел спасти Маргарет. Хотел. Но тут с потолка упала балка. Почти рядом с Марой. И отрезала дорогу к Маргарет. Я должен был вытащить оттуда дочь. Я кричал Маргарет, чтобы она бежала, но она уже не могла двинуться. Пламя было повсюду, и дым застил глаза. К этому моменту я уже не мог ее спасти. Ей бы уже никто не помог. Поэтому я сделал единственное, что мне оставалось. Я схватил Мару на руки и выбежал из горящего дома. – Он помолчал. – А Маргарет умерла.

– О боже, Деклан! – Полетта задохнулась рыданием. – Прости, что я заставила тебя заново пережить все это. Мне очень-очень жаль. Тебе, должно быть, больно говорить об этом. Я понятия не имела, через что пришлось пройти вам с Марой… Я не знала.

– Понимаю, что не знала, любовь моя. – Он был глубоко тронут сочувствием Полетты. Деклан не мог вспомнить, когда в последний раз кто-то переживал за его благополучие. Он поцеловал ее нежную щеку, наслаждаясь ощущением ее в своих объятиях.

Полетта обняла его крепче.

– Все это так ужасно. Меня теперь не удивляет, что Мара не говорит.

– Господи, она же, кажется, несколько часов после этого снова и снова повторяла «папа», пока не заснула у меня на руках от полного изнеможения. С тех пор она не произнесла больше ни слова.

– Бедняжка! Так потерять мать!..

– Она надрывает мне сердце, – проговорил Деклан.

– А что было потом? – спросила Полетта.

– Я все рассказал властям об этой ночи, опустив только историю с любовником Маргарет, лордом Уильямом.

– Почему?

– Я не хотел скандала. Не хочу, чтобы Мара выросла и услышала все эти ужасные вещи о матери. Увиденное ею и без того ужасно. Так она по крайней мере сможет сохранить о матери добрые воспоминания.

– Тогда почему они винят в этом пожаре тебя? – поинтересовалась Полетта.

– Одна из служанок Маргарет подслушала, как я тем вечером грозился ее убить, и всем это рассказала. Семья Маргарет всегда меня ненавидела за то, что я убежал с ней. А винить меня было так легко. Ни для кого не было секретом, что наш брак рассыпался. Но я совершенно не понимаю, как начался пожар и что так поздно ночью в этой части здания делала Мара. Я весь вечер пил в своей комнате, и сожалею теперь о каждой той минуте. С тех пор я не выпил ни капли спиртного. Я легко мог потерять Мару, если бы не проснулся… Мне невыносимо думать о том, что могло бы тогда произойти…

– О, Деклан. – Она склонилась к нему и поцеловала в губы. – Я очень сожалею обо всем этом, но рада, что ты поделился со мной своим прошлым.

– Спасибо, что выслушала меня, девочка. – Как ни странно, ему стало легче от того, что рассказал ей о пережитом. У него появилось чувство, что какая-то заледеневшая его часть начала медленно таять.

– Что ты будешь делать теперь? – мягко спросила Полетта.

– Я еще не решил. Райаны строят какое-то дело против меня, и, полагаю, я должен буду вернуться в Ирландию, чтобы себя защитить. Чем раньше, тем лучше. Мне очень хотелось бы знать, как в ту ночь начался пожар.

– Есть какие-нибудь улики?

– Он начался в комнате Маргарет. Это все, что известно наверняка. Было ли это из-за уголька, случайно выпавшего из камина, или что-то намеренное – никто не может сказать наверняка. Но если учесть наш неудачный брак, желание Маргарет развестись и мои угрозы убить ее… все указывает на меня. – Он тяжело вздохнул.

– Но ты ведь этого не делал! – возмутилась Полетта.

Ее непоколебимая вера в его невиновность заставила стену, которую он возвел вокруг своего сердца, дрогнуть.

– Спасибо тебе за это, Полетта, но существуют другие, которые так не считают.

– У них нет доказательств, – отозвалась она, потом нерешительно добавила: – Или есть?

– Нет. Потому меня и не арестовали. Но сестры Маргарет твердо решили проследить, чтобы я был наказан за ее смерть. Они начали обвинять меня еще во время похорон, и, разумеется, вся округа целыми днями слышит разговоры об этом. А я был так поглощен тревогой о Маре, что поначалу не обращал на это внимания. Я думал, что это говорит их горе и ничего из этого не проистечет, ведь я невиновен.

– Почему ты покинул Ирландию?

– Я должен был увезти Мару от сестер Маргарет, Деирдр и Эдейн. Они хотели настроить дочь против меня, а этого я им позволить не мог. Я решил, что она быстрее придет в себя вдали от той октябрьской ночи и всего связанного с Маргарет.