Бабочка с золотыми крыльями - Ольга Волошина Страница 39

Ася пробежала глазами бумагу с водяными знаками, затем раскрыла сберегательную книжку. На счету у покойницы было двадцать семь тысяч рублей девяносто две копейки. Вторая сберкнижка оказалась дореформенной, той, по которой старикам выдавали компенсацию: на тысячу полновесных советских целковых – скромная тысяча сильно похудевших российских рублей.

Из-под стола вылез возбужденный Алеша, однако поделиться с матерью впечатлениями не успел: в прихожей зазвонил телефон.

Сняв трубку, молодая женщина услышала Катин голос.

– Слушай, Ась, – начала подруга без всяких предисловий, – у меня появилась классная идея. Насчет твоей завтрашней экскурсии. Почему бы тебе ни привезти своего нового знакомого к нам на дачу?

– На дачу? – растерялась Ася. – Ты думаешь…

– Ну да. Неплохо придумала, а? Мама уже там, а мы с Серегой поедем завтра утром на машине. Мать будет ужасно рада, она давно предлагает мне заманить вас с Алешей на дачу.

– У Алеши другие планы. Он с друзьями собирается ехать на Воробьевы горы.

– Значит, без Алеши. Ты помнишь нашу славную дачку?

Катину дачу в Валентиновке Ася помнила прекрасно. В полутораэтажном деревянном домике со стеклянной верандой, выстроенном покойным Катиным дедом, они с подружкой провели немало беззаботных часов летом, во время каникул. Ездили туда и зимой. Однажды в начале февраля с одноклассниками отмечали Катино пятнадцатилетие, удачно выпавшее в тот год на воскресенье. Набрали продуктов: салатов, пирожков, бутербродов, конфет – все это мальчишки тащили в двух больших сумках. Ушлые мальчишки прихватили с собой две бутылки водки, посчитав, что пара трехлитровых банок с клубничным компотом для такого торжественного случая – дурной вкус. Девочки тогда учились в восьмом классе, и, хотя с гостями их было двадцать человек, а водки только две бутылки, веселые безобразия, которые они там учинили, привели к тому, что Катькин отец запретил дочери дальнейшее использование дачи для школьных пикников. Молодежь слепила огромную, чудовищно уродливую снежную бабу и водрузила на голову великанши новенький тазик для варенья, который Катькина бабушка берегла как зеницу ока. Потом кидались снежками и разбили стекло на веранде, после чего чуть не подожгли сарай, увитый сухим хмелем, когда пытались развести костер с помощью бензина. Очень уж хотелось сделать шашлык из сосисок. Шашлыка не вышло: плети растения вспыхнули, и все бросились тушить пожар. Напоследок они до смерти напугали соседку, пожилую женщину, жившую на своей фазенде круглый год, забросив к ней во двор воняющую бензином обгоревшую тряпку.

– Во сколько вы встречаетесь с… Кстати, как его зовут, этого твоего немца? – полюбопытствовала Катерина. – Только не говори, что Ганс или Гельмут. Это было бы ужасно.

– Гансы и Гельмуты уже не в моде, Кать. Его зовут Алекс, – терпеливо пояснила Ася.

– Так в котором часу вы с ним встречаетесь?

– В двенадцать.

– Жаль, что так поздно. Могли бы поехать с нами на машине, – Катя замолчала, что-то обдумывая. – Нет, позже никак не получится, я обещала маме приехать пораньше и помочь ей с готовкой.

– У вас будут гости? Наверное, тогда нам не стоит приезжать, – засомневалась Ася.

– Нет-нет, никаких особых гостей. Просто мамина давняя подруга из Питера, со своим отцом, милым старичком, профессором, доктором исторических наук. Они там уже два дня живут, скучают. Новым людям будут только рады. Особенно твоему немцу. Кому не хочется поглазеть на иностранца, поболтать с ним о внешней политике и дружбе народов? Аська, не вздумай отказаться, мама мне этого не простит. Она так мне сегодня и сказала, когда я ей звонила. Ты же знаешь, как она тебя любит.

– Кать, я не знаю… я, конечно, с радостью, но вдруг Алекс не захочет ехать?

– Захочет, непременно захочет. Иностранцы обожают ходить к русским в гости, трескать борщ, лопать блины и напиваться до зеленых человечков.

– Напиваться? – испугалась Ася, вспомнив, каким назойливым, болтливым и глупым становился ее бывший муж, когда ему случалось выпить лишнего. К счастью, происходило такое не часто. – О нет, только не это!

– Шуток, не понимаешь, что ли. Кому так напиваться? Серега за рулем, из профессора песок сыплется. У матери давление скачет, подружка ее тоже дама немолодая и не совсем здоровая. А помнишь, Аська, какую выволочку мне устроили после того приснопамятного дачного набега в день моего рождения? – мечтательно произнесла Катя. – Когда бабушка обнаружила на веранде две пустые бутылки из-под водки, ее чуть кондратий не хватил. Помнишь, как мальчишки тушили сарай и как у Вовки загорелись перчатки? А мы бегали вокруг и визжали. И соседка тетя Галя пообещала вызвать милицию?

– Разве такое может забыться? – улыбнулась Ася.

– Честно сказать, я была тогда уверена, что родители меня растерзают. Ну так как, приедете завтра?

– Даже и не знаю…

– Короче, мы вас ждем. Как доехать, ты помнишь. – И прежде чем подруга успела возразить, Катерина положила трубку.

Ася вернулась в Кларину комнату. Увидев ее, Алеша, все еще рассматривавший перстень с печаткой, сообщил:

– Я подсчитал. Там ровно шестнадцать тысяч пятьсот рублей. Тысячами, пятисотками и сотнями. И четыре полтинника. Мам, я возьму тысчонку? Давно собирался зайти в книжный. Ну, хотя бы пятьсот.

– Нет, Алеша, это не наши деньги.

– А чьи? – вытаращил глаза Алексей. – Ты же говорила, что твоя бабушка составила завещание на тебя.

– Про деньги там ничего не было сказано. Она оставила квартиру.

– Ты и без завещания ее наследница, мам, как единственная родственница. Значит, все, что тут есть, принадлежит тебе.

– Знаешь, сын, в понедельник я пойду к нотариусу и посоветуюсь с ним. А пока пусть деньги полежат в сейфе. Целее будут. А сберкнижки и свидетельство я заберу с собой, а то забуду еще. – Сложенное пополам свидетельство о праве собственности и сберкнижки Ася убрала в сумочку. Немного подумав, она положила туда же перстень с печаткой. Возможно, Катин старичок, доктор исторических наук, сможет сказать хотя бы, чей герб вырезан на камне и представляет ли кольцо какую-нибудь ценность.

– В понедельник так в понедельник, – огорченно произнес Алеша, заворачивая деньги в бумагу. – Пусть полежат. Шкатулку туда же убрать?

– Да, конечно.

– А, кстати, ты что-то говорила про фотоальбомы. Там наверняка есть какие-нибудь наши предки. Интересно было бы на них посмотреть. – Он с сожалением глянул на сверток с деньгами, вздохнул и положил его на шкатулку, после чего прикрыл дверцу сейфа.

– Так пойдем смотреть, – предложила Ася, – альбомы в моей комнате.

Они начали с самого большого, где фотографий деда почти не было, если не считать двух портретных снимков пожилого мужчины с утомленным лицом, покрытым резкими морщинами, и пары групповых изображений с родственниками. Зато в изобилии были Клара, Роман, Ася, сначала совсем кроха, потом школьница, и ее родители.