Голубой Маврикий - Жорж Кулецкий Страница 4

А поручалось Коршикову ни много ни мало, как… остаться на острове Маврикий и собрать в течение года, до прихода нового российского корабля, информацию в максимально возможном объеме для оценки этой точки в Индийском океане как военно-стратегической базы. Неплохо будет, если ему удастся обзавестись различными знакомствами и друзьями.

Англичане и французы называли остров «звездой» Индийского океана, но вообще-то он был скорее «ключом» к этому огромному пространству. Не случайно в начале века сражались за него великие державы.

Корвет встал на внешнем рейде Порт Луи, с него была спущена шлюпка, на которой Юхнин в парадной форме, в сопровождении двух офицеров отправился на берег.

Сидя в полумраке небольшого кафе, каких немало в районе Таганки неподалеку от театра, Игнат и Василий пришли к пониманию, что жизнь явно налаживается. На столе стоял кувшин с клюквенным морсом, графинчик водки – Василий настоял, чтобы взять только по двести граммов, а потому от классической бутылки «ноль семьдесят пять» они отказались, – плетенка с белыми и коричневатыми булочками и две плошки с любимым обоими салатом «оливье».

– Нас ждут блестящие перспективы! – пытался внушить оптимизм своему другу Василий, остановив его намерение выпить первую рюмку без тоста.

– За перспективы, – торопливо, по-новомодному кратко произнес Игнат, чтобы не обидеть друга, но и не затягивать процесс. Друзья, запрокинув головы, «кинули» в себя содержимое рюмок.

И как раз в этот момент на столе появились четыре темно-коричневых керамических горшочка с пельменями. С первой пары горшков крышки были сняты, над ними поднимался пар и изнутри исходил волшебный аромат. Вторую пару оставили прикрытой, чтобы сохранить тепло. Выпили, закусили, махнули еще по одной – и Игнат вдруг начал вспоминать всяких красавиц, которые встречались на его жизненном пути. А Василий под рассказы друга размышлял о своем: о великих фотографиях женской натуры, которые он уже начал делать для будущего альбома высокого искусства.

– Ты понимаешь, женская красота – это что-то особенное, – прервал монолог друга Василий. – Знаешь, какая женщина меня больше всего потрясла? Ника Самофракийская в Лувре. Я часа два стоял на лестнице у ее подножия и не мог оторваться. Вот там я и решил, что сделаю свой альбом. И назову его просто – «Женщины всегда красивы». И никакой обнаженной натуры… В одетой женщине больше тайны, она сильнее будит воображение.

При слове «воображение» Игнат вспомнил сон, в котором ему привиделись бездонные синие небеса, желтый берег и зелень гор неизвестной земли, – и мечтательно вздохнул.

К столику, за которым восстанавливались Игнат и Василий, подкатил тот самый «калач», который недавно адресовал их к Митричу. Поначалу он сидел неподалеку и приглядывался к друзьям, которым в этот момент было явно не до него. Когда ситуация показалась ему благоприятной, с тремя бокалами свежего пива и конкретным предложением он подошел к столику друзей.

– Съершим «малолетку»? – поинтересовался «новичок».

Приятели не сильно разбирались в местной терминологии, но к тому моменту уже всякий человек виделся им братом, а посему согласились хором и одномоментно.

– О чем речь?!

– Филипп, – представился «новичок».

– Еще один Киркоров? – поинтересовался Василий, к которому вернулись веселое настроение и бодрость духа.

– Всего-навсего Берг, – потупив взор, ответил Филипп.

В общем-то, стоило ему хоть чуть-чуть улыбнуться, он выглядел не таким уж «тертым калачом», даже симпатичным и обаятельным. Была в нем даже некоторая застенчивость, свойственная немногим интеллигентным людям, которым порой кажется, что они на самом деле хозяева жизни. Вот только обстоятельства не сложились, а потому окружающие и не видят их морального величия. Для таких духовное богатство – высшая ценность. Правда, по каким-то династическим линиям он относился к широко разветвленному клану адмирала Берга, больше известного не как флотоводец, а академик некогда запрещенной кибернетики.

У Игната тем временем зазвонил телефон.

– Да, любимая… – Голос его уже приобрел некоторую вальяжность и глубину, в нем появились полутона, которые как раз и придают ему окраску. – Местами жив… Мы? Мы в бильярдной… Народу много, шумят: очередь большая… Прямо сейчас не могу: доигрываю партейку… Веду пять: три, но упорный у меня соперник… Знаешь, я перезвоню, батарейка садится.

И, как оказалось, сделал это вовремя. Потому что тут-то и началась главная часть истории.

– Мужики, вы, собственно, откуда взялись? – поинтересовался Филипп. – Ведь тот кляссер, который вы продали Митричу, настоящим филателистам известен. Это из коллекции знаменитого «Маврикия».

– Что-то не так, деда звали, как и меня – Игнатием, а отчество у него было Порфирьевич, – уверенно возразил Игнат.

– Может быть. Но среди филателистов его звали «Маврикием», – поведал Филипп, – он как-то рассказывал, что его далекий предок был мореходом, ходил в Индийский океан. На Маврикии у него были разные приключения, даже с пиратами знался, а на острове у него случился роман с англичанкой, и там остались их письма друг другу, а на одном из конвертов есть «Голубой Маврикий».

И Берг рассказал Игнату и Василию удивительную историю марки «Голубой Маврикий»: почему она такая уникальная и что стоит на нынешние деньги минимум три миллиона долларов. Три года назад на аукционе в Цюрихе за нее дали даже три с половиной.

– Ваш предок говорил, что найти ее можно только при помощи карты и дневников, хранящихся у одного из потомков морехода. Он, мол, имеет к ним доступ, но денег не было на поездку, да и сами понимаете, кто бы его в то время выпустил за границу, тем более на Маврикий.

Василий слегка пихнул Игната. Хмель уходил из голов друзей, хотя, по идее, ерш должен бы начать действовать.

Новоиспеченные компаньоны покончили с графинчиком, доели пельмени, угостив этим волшебным блюдом и Филиппа, и, расплатившись, отправились по уже известному адресу в известную квартиру на поиски волшебных ключей к кладу.

В припаркованном к тротуару Таганской площади сером «Фольксвагене» сидели двое парней, которые еще полчаса назад прохаживались среди коллекционеров, так ничего и не купив. И вот теперь один из них, «чернявенький» – тот самый, разбойничьего вида, мелькнувший за спиной у друзей – почтительно разговаривал с кем-то по телефону.

– Львович, с одной стороны, ничего особенно интересного сегодня не было, но есть информация неожиданная. Объявился наследник Маврикия, принес кляссер старика и отдал его Митричу за пятнадцать. Но к ним потом в кафе подсел Филя, и позже они отправились на квартиру к наследнику.

Сначала «чернявенький» довольно долго молча слушал ответ. Потом ответил коротко:

– Понял, – и обернулся к сидевшему за рулем напарнику. – Дима, новая вводная. Велено встретиться с Филиппом, после того как он уйдет от «наследников», и выяснить, что к чему. Где Филя живет, можем узнать?