Грешный маркиз - Салли Маккензи Страница 46

– Я вам не солдат.

– Черт, делайте, что вам говорят, мисс Петерсон! Ну пожалуйста. Будьте так добры.

– Хорошо.

Эмма не хотела приносить ему дополнительные страдания, но ей не понравилось, что на нее кричат. Тем не менее, она решила извинить его, раз ему больно. Эмма отвернулась, но закрыть глаза руками не получилось – иначе пришлось бы выпустить собачий поводок.

– Милорд, – начала она, невольно оборачиваясь.

– Мисс Петерсон!

– Но… Ох!

Пес вырвался из рук и бросился прочь, волоча за собой злосчастное полотенце. Эмма закрыла лицо руками.

Чарлз пытался натянуть брюки, с тоской глядя на озерную гладь. Надо бы снова окунуться в ледяную воду. После того как Эмма разглядывала его… Это было словно медленная пытка. А она даже не понимала, что с ним творится. Что на самом деле видит. Он с радостью объяснил бы ей. Затащить бы ее в свою постель. Кое-как ему наконец удалось застегнуть чертовы брюки.

Надо поскорее на ней жениться, иначе он сойдет с ума.

– Милорд, не следует разгуливать голышом.

– Мисс Петерсон, вы говорите как образцовая гувернантка. – Он застегнул последнюю пуговицу. – А вы подсматривали?

– Нет! – жалобно воскликнула ока. – Но вас могут увидеть!

– Да, уже увидели. – Чарлз натянул через голову рубашку.

– Именно. Возможно, где-то неподалеку ходит Мэг, собирает растения. Что, если б она на вас наткнулась? Или мисс Оулдстон. Или мисс Пелем. Или…

– Или дамы-патронессы. Милая, да лондонские леди полдня проводят в постели. А когда все-таки решают встать, не бегут сломя, голову на прогулку. Им надо напиться шоколаду, навести красоту. Может, даже позавтракать. Мне не грозит встреча с какой-нибудь мисс. Солнце едва встало.

– Тогда Мэг…

– Когда я уходил, Мэг была на кухне, разговаривала с кухаркой. Я предупредил ее, что собираюсь поплавать.

Чарлз улыбнулся, вспомнив понимающую усмешку Мэг. Он был уверен – Мэг догадалась, зачем ему вздумалось бежать на озеро с утра пораньше. Решительно эта девушка смыслит больше, чем ее наивная сестра.

– Можете смотреть, Эмма. Теперь я выгляжу вполне прилично.

Эмма повернулась. Ее взгляд задержался на застежке брюк.

– Уверены, что с вами все в порядке, милорд? – Она снова протянула руку, словно собираясь до него дотронуться. Чарлз ждал. Но она одумалась и отдернула руку. – Да, кажется, прошло. Но что-то было не так. Вы заметили? – Эмма покраснела и расправила плечи. – Знаю, не мое дело задавать вопросы личного характера. Но мне казалось, вы так страдаете! Вы показывались хирургу?

– Помилосердствуйте, женщина. Повторяю, со мной все в порядке. И я докажу вам, как только вы согласитесь стать моей женой. – Он вдруг обнял ее. – Но если вы не прекратите донимать меня подобным образом, придется доказывать раньше.

– Милорд!

Довольно разговоров! Пора перейти от слов к делу, давно уже пора.

Сначала Эмма вырывалась, потом прильнула к нему. Рот с готовностью открылся, стоило коснуться его губами. Она усвоила урок.

Он целовал медленно, со смаком. Спешить было некуда. Их укрывали кусты и озеро, и посетителей в столь ранний час ждать не приходилось. А если бы все-таки пришел кто-нибудь и мисс Петерсон была бы скомпрометирована? Хорошо, что у него серьезные намерения. Весьма серьезные.

Она замурлыкала, словно кошка. Чарлз привалился спиной к дереву, увлекая Эмму за собой. Потом он погладил ее грудь, и она напряглась, выгибая дугой спину. Большими пальцами он приласкал соски, и ее тело обмякло. Рука прошлась по ее спине, обняла ягодицы, прижимая их к тому самому месту, которое ужасно болело.

Жаль, нет здесь удобной кровати.

Эмма таяла. Тело налилось тяжестью, а ноги были словно вата. Она не могла стоять. Внизу живота образовалась болезненная пустота, и знакомая влага заструилась между ног. Может, она заболела? Действительно, ее всю лихорадит. Нужно отойти от Чарлза подальше, Стоит лишь взять волю в кулак.

А потом палец Чарлза коснулся ее соска, и она уже ничего не могла соображать. Лишь чувствовать. Боже, как она хотела почувствовать! Как ей необходимо было почувствовать его целиком!

Губы Чарлза ласкали ее подбородок. Она немного повернулась, откинула голову назад, на его плечо, предоставляя губам свободу действий. Пусть целует где хочет. Там, где хочется ей.

Он дотронулся до ее затылка. Эмма почувствовала, как накатывают теплые волны желания. Губы Чарлза скользнули вниз по шее, оставляя цепочку теплых влажных следов. Ей стало нечем дышать. Она застонала.

Ей было так хорошо. Груди набухли. Пусть бы он приласкал и их. Ей снова захотелось ощутить прикосновение его рук, как прошлой ночью. Она выгнула спину, прижимаясь к нему грудью, без слов умоляя приласкать ее тоже.

Он понял. Одна рука стала гладить ее лицо, шею, плечи. Другая плотнее обхватила бедра. Она почувствовала его ногу между своих ног. Чудесно!

– Вот так, любимая, Эмма, дорогая моя.

Его рука расстегнула ворот платья и стащила его вниз. Его пальцы – теплые пальцы – прикасались к ее коже. Ощущение было поразительным. То есть было бы таким, сохрани она способность чему-либо поражаться. Однако ей было не до того. Что за странная, лихорадочная жажда пожирает ее всю?

А потом губы Чарлза коснулись ее груди. Она запустила пальцы в волосы и прижала его голову к себе. Она упивалась движением его языка, губ. Мужская рука сжимала ее бедра, побуждая прислониться к нему еще ближе.

С ней начало твориться что-то неописуемое.

– Чарлз! – тоненько позвала она.

– Тише, Эмма. Все хорошо. Не волнуйся, дорогая. Я знаю, вы можете. Я здесь. С вами. Я вас не отпущу.

На нее накатывало безумие. Неистовство. Отчаяние.

С ней что-то происходило, Она была так напряжена! Чарлз целовал ее груди, то одну, то другую. Прохладный утренний воздух и солнце ласкали ее соски. Эмма была открыта навстречу всему миру, навстречу Чарлзу. Пусть ее увидят – ей было безразлично. Она была во власти одного желания. Тяжело дыша, она извивалась в его руках. Чарлз схватил ее бедра обеими руками, и она принялась тереться о его ногу.

Мало. Чего-то ей не хватало.

Чарлз прижал ее к себе, просунув руку между бедер. Пальцы сквозь ткань нащупали чувствительную точку и начали настойчиво массировать ее.

Эмма содрогнулась. Могучая волна подхватила ее, и Чарлз впился губами в ее рот, не давая закричать. Потом тело обмякло. Ей было не поднять даже головы. Эмма прижалась лицом к его груди, стараясь унять бешеный стук сердца.

– Вы были прекрасны, Эмма, – прошептал Чарлз. – Прекрасны.