Госпожа его сердца - Дженнифер Деламир Страница 59

Она задержалась у двери – как будто не решалась войти. Ее волосы были распущены и свободно ниспадали по плечам. Высокий кружевной воротник сорочки виднелся из-под плотно облегающего халата. Из-за сквозняка от открытой двери его свеча замерцала и бросила на прекрасное лицо Рии трепещущую тень, что только добавило ей загадочности.

– Я не мог заснуть, – сказал Джеффри, как бы отвечая на ее немой вопрос. – Он указал на книжные полки. – Я думал, что чтение поможет справиться с бессонницей.

– Кажется, я оказалась в такой же ситуации, – сказала Рия с печальной улыбкой.

– Любопытно, что же нарушило ваш покой и лишило сна? – спросил Джеффри, надеясь, что она не спала по той же причине, что и он; ему никак не удавалось не думать о Рие.

– Моя голова так переполнена мыслями после нашего вечернего разговора, что о сне не могло быть и речи, – ответила она.

– Неужели? – удивился Джеффри. – Должно быть, за ужином я утомил вас всеми этими… ужасными подробностями.

– Прошу вас, не извиняйтесь. Мне было очень интересно. – Она шагнула к нему. – Я хочу, чтобы вы знали, как меня осчастливило ваше присутствие в Роузвуде, – добавила Рия, смутившись.

– Рад это слышать, – ответил барон.

– Не странно ли, что мы сейчас встретились именно здесь?

– Поистине, – кивнул Джеффри. Он поставил свой подсвечник на журнальный столик, так как знал, что если будет держать его на весу, дрожащая рука обязательно выдаст его волнение. Находиться наедине с Рией среди ночи… Ему казалось, что все это сон, мечта, но никак не реальность.

Сделав глубокий вдох, Джеффри проговорил:

– Что ж, мы сейчас просто возьмем свои книги и пройдем каждый в свои комнаты…

Рия тихо рассмеялась.

– Вы так беспокоитесь о моей репутации?

– Конечно.

Он заметил, как уголки ее губ приподнялись в улыбке.

– Может быть, нам стоит больше беспокоиться о вашей репутации, – сказала она, поддразнивая его. – Не пристало вам, сэр, появляться перед дамой без сюртука и галстука. Что бы сказал Джеймс?

И тут барон осознал, что, наверное, выглядел довольно нелепо только в брюках и рубашке. К тому же он был в одних носках, так как оставил ботинки в своей комнате – хотел ступать как можно тише. Он потянулся к воротничку, чтобы застегнуть верхнюю пуговицу, и в смущении пробормотал:

– Я определенно должен принести вам свои извинения за…

Слова замерли у него на губах, как только он встретил ее взгляд, полный такой неизбывной любви, что в сердце его мгновенно возродилась надежда.

Всю свою жизнь Джеффри поступал правильно, как должно; особенно это касалось отношения к женщинам – его попытки ухаживать за Люсиндой были тому доказательством. Но душа его всегда требовала глубокой, верной и истинной любви, той, которая сплавляет воедино сердца и мысли двух людей. Правда, он никогда не позволял себе надеяться на такую любовь и даже не был уверен, что узнает ее, если встретит. И сейчас, когда он смотрел на Рию, он был абсолютно уверен, что это случилось.

Их разделяли всего два шага, и Джеффри сделал их – подошел к Рие и обнял ее. Она посмотрела на него со страхом и одновременно с мольбой и томлением. Не в силах выдержать этот взгляд чудесных фиалковых глаз, он сделал то единственное, что мог, – поцеловал ее.

Ее губы были чувственными и мягкими, точь-в-точь такими, как в прошлый раз. И она ответила на поцелуй столь же страстно, как и тогда, что немного его смутило. Но вскоре он отдался охватившему его чувству и крепко сжал Рию в объятиях. А она, обвивая руками его шею, перебирала пальцами волосы у него на затылке. Когда же поцелуй их прервался, она стала ласкать губами его щеки и подбородок, а затем положила голову ему на плечо и вздохнула, удовлетворенная. Они стояли так, сжимая друг друга в объятиях, казалось, целую вечность. И было ясно, теперь совершенно не важно, что им предписано законом. Они были вместе – остальное не имело значения.

Опасная мысль начала зарождаться у Джеффри – мысль, захватившая его, поглотившая его целиком.

– Рия, – прошептал он, – милая Рия, вы должны стать моей женой.

Имя Рии вернуло Лиззи к действительности, и ее охватил жгучий стыд. Она не имела права оставаться в объятиях Джеффри ни секундой дольше – независимо от того, что ей этого ужасно хотелось. Она попыталась отстраниться от него, но он продолжал крепко ее обнимать.

– Любовь моя, останься в моих объятиях, – тихо прошептал он. – Останься навсегда.

– Джеффри, мы не можем…

Он прервал ее протест коротким нежным поцелуем.

– Нет, можем. И мы это сделаем. Мы можем пожениться в Европе. Там брак будет считаться законным.

– Но твой титул… твои обязанности… – пробормотала Лиззи; страшное осознание возможных последствий начало терзать ее. – Джеффри, ты ведь погубишь себя.

Он взял ее лицо в ладони и заглянул ей в глаза. Его же темные глаза, казалось, жгли огнем.

– Рия, ты меня любишь? – спросил он.

Ей хотелось сказать «да», признаться, что она любит его всем сердцем и может легко вверить себя ему – полностью. И такой ответ был бы чистейшей правдой. Но как она могла так с ним поступить?

Отчаянная мысль пришла ей в голову. Что, если она действительно выйдет замуж за Джеффри и они уедут в Европу? По крайней мере там они будут далеко от Англии, далеко от Фредди. Этот выход казался ей сейчас таким заманчивым, таким простым… Но в действительности все было иначе.

Она не могла выйти за него замуж как Рия – и не только из-за стыда и скандала, который это на него навлечет. И вообще, немыслимо вступать в брак под чужим именем. Ей пришлось бы лгать перед лицом церкви, дать ложный обет во время святого таинства заключения брака… Нет, она уже совершила ужасные поступки и не могла взять на себя еще и эту вину. Они с Джеффри не были бы женаты по-настоящему. Она не могла так низко поступить с ним.

Но и признаться ему во всем она также не могла, ведь над ней по-прежнему дамокловым мечом висел призрак прошлого, то есть Фредди…

Ей ужасно хотелось снова прильнуть к Джеффри, но она заставила себя отстраниться от него. И, сделав несколько шагов назад, тихо сказала:

– Любовь не может играть решающую роль сейчас. – Лиззи грустно улыбнулась и добавила: – Должно быть, вы поражены. Наверное, странно слышать от меня подобные слова.

– Я не хочу начинать дискуссию о борьбе любви и долга, – заявил Джеффри. – Я хочу говорить о чувствах, о нашем долге перед своими сердцами.

Лиззи с горькой усмешкой подумала о том, какой жестокой иронией судьбы был их нынешний разговор. Ведь сейчас она жертвовала всем ради долга – она должна была спасти Тома и уберечь леди Торнборо от очередного скандала и позора.

Находиться в библиотеке дольше было слишком опасно, хотя в мягком свете свечей казалось, что они могли спокойно говорить о любви и своем будущем – как будто у них оно было… О, если бы она действительно была Рией, то могла бы на это пойти. Лиззи знала, что закон о запрете на брак для людей, состоявших в родстве, многие не одобряли. Но она не была Рией и могла только всю жизнь ею притворяться.