Эротические истории пенджабских вдов - Бали Каур Джасвал Страница 14

— Ой, тут не угадаешь, с кем и где может познакомиться Минди. На блиц-свиданиях у нее отличные шансы. Пятнадцать мужчин за один вечер? Запиши меня тоже. Там есть шанс неплохо повеселиться. А если нет — она в любой момент может встать и уйти. Я так и делаю.

— По мне, так это просто кошмар какой-то. Пятнадцать пенджабцев в поисках подходящих жен! При регистрации Минди должна была сообщить организаторам свою касту, диетические предпочтения и оценить свою религиозность по шкале от одного до десяти.

Олив расхохоталась.

— У меня по любой религии минус три, — заявила она. — Я была бы ужасной кандидаткой.

— Я тоже, — ухмыльнулась Никки. — У сестры баллов шесть или семь, хотя, сдается мне, она, не задумавшись, преувеличит свою религиозность, чтобы угодить подходящему жениху. Но меня беспокоит, что Минди делает это для такой абстрактной тетушки Гиты.

— Ну, сейчас тебе должно быть совсем не до Минди, — возразила Олив. — Ведь завтра ты будешь учить старушек азбуке.

Никки застонала.

— С какого конца мне за это взяться?

— Говорила же, у меня полно учебников по английскому, я тебе одолжу.

— Твои учебники для седьмого класса. А эти женщины начинают с нуля.

— Хочешь сказать, твои ученицы не смогут прочесть даже дорожный указатель? Или заголовок в теленовостях? Как же они умудрились столько лет прожить в Англии?

— Наверно, всегда могли прибегнуть к помощи мужей. А в обычной жизни пользуются только пенджабским.

— Но твоя мама никогда не зависела от твоего папы в такой степени.

— Родители познакомились в университете в Дели, и у мамы есть собственные средства. А эти женщины выросли в деревне. Большинство из них не умеют написать свое имя даже по-пенджабски, что уж говорить об английском.

— Не могу представить, чтобы я прожила так всю жизнь, — проговорила Олив и отпила большой глоток пива.

— Помнишь наши детские тетрадки, в которых мы учились писать печатными и прописными буквами? — спросила Никки.

— Ах, эти, по чистописанию? Прописи?

— Они бы мне очень пригодились.

— Их можно найти в Интернете, — сказала Олив. — У издательств учебной литературы хороший выбор. Я могу посмотреть.

— Да мне нужно уже завтра.

— Тогда загляни в какой-нибудь благотворительный магазин на Кинг-стрит.

Закрыв паб, Никки и Олив продолжали выпивать, а потом, взявшись за руки, точно школьницы, и спотыкаясь, вместе выбрались на сверкающую огнями улицу. Никки достала из кармана телефон и набрала сообщение Минди: «Эй, сестренка! Нашла мужчину своей мечты? Крахмалит ли он свой тюрбан и расчесывает ли усы или это ТВОЯ обязанность?» Она прыснула со смеху и нажала «Отправить».

* * *

Никки проспалась лишь к полудню. В голове после вчерашнего гудело. Она потянулась к телефону. Сообщение от Минди: «Выпиваешь на буднях, Ник? Судя по дурацким эсэмэс, которые приходят от тебя по ночам». Никки протерла глаза и набрала ответ: «Пошла ты в задницу». Минди откликнулась через несколько секунд: «Ты, видно, только очнулась, раз поминаешь задницу. Пора взрослеть, Никки».

Никки бросила телефон в сумку. Голова была такая тяжелая, что девушке потребовалось в два раза больше времени, чем обычно, чтобы просто встать с постели. Скрип душевого смесителя и обжегшая кожу вода заставили ее поморщиться. Одевшись, Никки отправилась в благотворительный магазин «Оксфам». Затхлый запах старых шерстяных пальто щекотал ей нос. Подержанные школьные учебники и рабочие тетради стояли на нижней полке, под рядами популярных романов, которые Никки частенько листала и покупала. Здесь девушка наконец пришла в себя. Привычное уютное спокойствие, исходившее от книг, помогло ей справиться с похмельем.

Обследуя магазин, Никки наткнулась на скрэблл. [17] Пусть нескольких букв не хватает, все равно пригодится для изучения алфавита. Затем девушка вернулась к книжным полкам — не найдется ли и тут что-нибудь подходящее, — и ее внимание привлекло название на одном из корешков: «Беатрис Поттер. Письма». У нее дома имелся экземпляр этого издания, а вот другой том — «Дневники и наброски Беатрис Поттер» — был библиографической редкостью. Никки видела его в букинистическом магазине в Дели во время предэкзаменационной поездки с родителями, но ее желание приобрести книгу привело к перепалке с отцом. Бросив случайный взгляд на соседнюю полку, девушка отвлеклась от воспоминаний. В глаза ей бросилось еще одно заглавие: «Красный бархат: приятные истории для женщин». Никки взяла книгу, перелистала, выхватив из текста несколько фраз.

«Он медленно раздел ее глазами, а потом стремительно пальцами».

«Обнаженная Делия нежилась на летнем солнце в укромном уголке своего сада, но Хантер тайком наблюдал за ней».

«— Я пришла не затем, чтобы увидеться с тобой, — надменно произнесла красавица. Она развернулась на каблуках, намереваясь выйти из кабинета, но тут заметила, что его мужское достоинство выпирает из брюк, и поняла, что он мечтает с ней увидеться».

Никки усмехнулась и отнесла книги на кассу. Выходя из магазина, она придумала, какую дарственную надпись сделает в книге «Красный бархат»: «Дорогая Минди, может, я и не такая взрослая, как ты, но о кое-каких взрослых таинствах мне известно чуть больше, чем тебе. Это руководство для тебя и мужа твоей мечты».

* * *

Притащив сумку с книгами в класс, Никки с трудом водрузила ее на стол. К столу скотчем был приклеен листок с надписью: «Никки, не передвигайте столы и стулья в этой комнате. Кулвиндер». Вся мебель была вновь расставлена аккуратными рядами. Урчание в животе напомнило девушке, что она еще не ела, но перед тем как отправиться в лангар, она снова сдвинула столы кругом.

Воздух полнился ароматами дала и сладкого джалеби, звоном посуды и гулом голосов. Никки прошла с подносом по линии раздачи, получив роти, рис, дал и йогурт. Когда девушка отыскала свободное местечко на полу в ряду [18] пожилых женщин, ей вспомнилось, как, будучи подростком лет тринадцати, она посещала с родителями молитвы в маленькой энфилдской гурдваре. Однажды ей что-то понадобилось в машине, и она подошла за ключами к отцу, сидевшему вместе с другими мужчинами. Окружающие начали оборачиваться и смотреть, как девочка пересекает невидимую границу, разделявшую мужчин и женщин… Но, похоже, в лангаре подобные правила не действовали. Почему Минди смотрит на этот мир как-то иначе? Казалось, все женщины заканчивали одним и тем же: устало волочили ноги. Никки наблюдала, как они входят в лангар, поправляя шарфы и останавливаясь на каждом шагу, чтобы приветствовать знакомых. Компания почтенных дам, сидевших возле нее, обсуждала каждую вновь появившуюся. Им было известно всё.