Огненное погребение - Владимир Нестеренко Страница 40

– Да, пидорыло. Он к Маргоше хотел в бригаду, так те его развели на вступительные – уплатил полштуки, они его на хуй послали.

– В натуре? – Серый посмеялся и завел машину. – Точно, на хуй он нужен. Ну хорошо, а где малые?

– В соседнем гадючнике сидят, как подъедем – повыскакивают.

– Ну, давай, поехали.

– Серый, не газуй со старта, нам все равно с этого магазина не обломится ни хуя.

– Да не кипешуй, все будет как надо.

Подъехав к стоящим возле кафе зверям, мы вылезли и встали возле машины. Из соседнего кафе начали выходить дети, у них были с собой палки от шведской стенки. Оглянувшись по сторонам, от группы маленьких, но гордых людей отделился самый маленький. Он был похож на Черномора из старого фильма про Руслана и Людмилу, только без бороды. Огромная голова, лысина, свисающий до нижней губы нос, кустистые брови.

– Добрий дэнь, пацани! С кэм тут можно гаварыть? Я Омар.

Ответом ему были полные голодной ненависти слова Серого:

– Какой, на хуй, Омар-кальмар, тут шо тебе, блядина, рыбный магазин?!

Ехать было далеко, за шестьсот километров. Никакого заработка, ехали по общему делу, поманеврировать в этом убогом городишке.

Как военный флот, заходящий в чужие порты, показать флаг с мертвой головой.

Модные мобилки, «моторолы», носили специальные люди, в руках, как ядерные чемоданы. Телефоны попроще были намертво прикручены в машинах.

За городом они не работали, да и в городе брали не везде.

Чтобы не потеряться в дороге без связи, решили ехать караваном, а встретиться за КПП на рассвете.

Караваны в то время ходили часто, и мусора на КПП по ночам записывали номера машин. При мерно тогда же на КПП стали строить ДОТы.

Наш старший, Санек, мутный, шустренький дядя лет сорока, дал мне ключи от хаты. Он как раз начал богатеть и работал на износ, лез в каждую дырку, боялся ошибиться, над ним тоже был старший, а вокруг завистники.

– Вован, заночуете на хате, соберетесь с вечера, пусть водилы отсыпаются, а вы так перекантуйтесь, кроватей на всех не хватит. В шесть утра на трассе, первый мост за КПП. Сильно не бухайте и не тушите бычки об стол, а то попривыкали, на хуй.

– Это что, твоя хата? Чего ты колотишься? – Санек явно перерождался, вел себя не по понятиям, столы какие-то, думал о незначительной хуйне.

Впрочем, хуй его знает, может, он таким и был, я его плохо знал, он был новым старшим, предыдущий пропал без вести, а тот, что был еще раньше, получил восемь лет строгого.

– При чем здесь «колотишься»?! – зачастил Санек лагерной скороговорочкой. – Хата съемная, дорогая, я там и с телками зависаю, друзья приезжают, короче, ты понял, не хулиганьте, не ведите себя как всегда, пора культуры набираться, – и заржал, как конь, показывая, что это шутка, все путем, братва и все такое.

– Как скажешь, – я взял ключи, и мы поехали. Хата и в самом деле была дорогая – три комнаты, импортная мебель, посуда, круглая ванна с черным зеркалом на потолке, здоровый телевизор – я в такой хате был первый раз, понял, чего Санек колотился.

Особенно когда увидел на полированном столе следы от окурков. Были, значит, случаи.

Выпили на восьмерых три литровых водки.

Паленый в Закарпатье «Распутин» вставил сразу, закуски не было, все не по доброму, да и обстановочка, зеркало в ванной.

Разврат ожесточает сердце, а жестокость склоняет к разврату.

– Вован, так Санек здесь с телками зависает? – поинтересовался Рыжий, молодой ветеран движения, начинавший еще с наперстков. С каких-то хуев он считал себя продуманным и всегда начинал издалека.

– Надо газету купить, с объявлениями. Закажем двух дур на всех, лавэ есть, мне Санек дал, – мы давно уже понимали друг друга с полуслова.

– Да на хуя дурам платить, лучше раздерибаним эту сотку. А сутенеры залупятся – забьем в говно! – это уже голос народа, наверно, и у Махно так же решались важные вопросы.

– Могут деньги вперед, суки. Ладно, там видно будет, пиздуйте кто-нибудь за газетой. И бутылку еще купите.

– А эти? – Рыжий махнул рукой в сторону спальни, где храпели водители. – Разбудим?

– Пускай спят, не хватало еще разбиться на хуй.

Рыжий рванул за газетой.

Через десять минут, усевшись вокруг стола, мы изучали газету, как крестьяне в кино.

– Так, «Маркиза для вас», «Красавицы скучают», «Ночная бабочка» – куда будем звонить?

– Давай в «Маркизу» – они в центре, хоть не будут два часа добираться.

– Дурак, это ж диспетчера телефон, а дуры на другой хате, могут вообще в какой-то жопе сидеть, это без разницы, какой у них телефон, – еще один умный, кличка Двоечник.

– Что значит дурак? Ты гонишь, вася?

– Кто вася?! – Санек был прав, хулиганство – это наш образ жизни.

Я набрал номер, после затяжных гудков на той стороне сняли трубку.

– Але, – скрипучий женский голос.

– Я по объявлению, – долго говорить с обладательницей такого голоса не хотелось, разве что застряв в лифте.

– Два часа пятьдесят долларов, час – тридцать – проскрипела трубка.

– Давайте, двух девушек, на два часа.

– Вас там сколько? – подозрительно скрипнуло в трубке, наверно, услышала голоса.

– Мы с товарищем, – спокойно сказал я, жестами показывая остальным на трубку, на лоб, а потом просто пригрозил кулаком.

– Хорошо, какой у вас адрес?

– Сейчас посмотрю, – я полез за запиской с адресом, которую мне дал Санек, и зачитал.

– Мы не поедем, – в трубке не скрипнуло, а звякнуло.

– Что значит «не поедете»? Почему?

– Вы лучше знаете.

Короткие гудки.

Минут пять мы проклинали скрипучую дуру. Рыжий нажал повтор, рассказал в трубку, через сколько минут мы у них будем и что сделаем со старой блядью. В третий раз дозвониться не удалось, поставили в «черный список» на АОНе.

Стало интересно, я никогда не сталкивался с такими выходками, обычно просто не приезжали, если что-то подозревали.

В течение часа мы обзвонили всех «красавиц», «волшебниц», «бабочек» и «кошечек».

В «кошечках» прохрипели: «Этот адрес не обслуживается», – видимо на телефоне сидела бывшая официантка.

«Красавицы» попросили больше не звонить.

«Очаровательные» просто положили трубку.

– Бля, да что тут было? – даже самый нелюбопытный, Рома, работавший раньше на бойне, заинтересовался.

– Хуй его знает. Да, может, оно и к лучшему, один раз вот так жду халяв, звонок в двери, смотрю – а там два омоновца стоят. Я волыну в окно, открываю – а они мне: «Девочек заказывали?» – подрабатывали, суки.