Замечательные женщины - Барбара Пим Страница 5

Джулиан рассмеялся:

– Надеюсь, знакомство у мусорных баков не обернется знамением.

– Она показалась мне очень приятной, – довольно неискренне продолжила я. – Чуть моложе меня, пожалуй. Ее муж во флоте и скоро возвращается домой. Он в Италии.

– Италия! Как чудесно! – воскликнула Уинифред. – Обязательно надо их пригласить. Помнишь Фанни Олдживи, милый? – Она повернулась к брату. – Фанни когда-то преподавала английский в Неаполе. Вдруг они знакомы?

– Маловероятно, надо полагать, – отозвался Джулиан. – Морские офицеры обычно не знакомятся за границей с обедневшими англичанками.

– О, но его жена сказала, что он все время проводит, очаровывая скучных дам из вспомогательного корпуса, вероятно, он довольно приятный человек. А сама миссис Нейпир антрополог. Не знаю точно, что это такое.

– Правда? Престранная из них получается пара: флотский офицер и антрополог, – удивился Джулиан.

– Как волнительно! – воскликнула Уинифред. – Это как-то связано с обезьянами?

Джулиан начал объяснять, кто такой антрополог, или я подумала, что он нам это объяснял, но, поскольку маловероятно, что кто-нибудь из антропологов прочтет эти строки, пожалуй, рискну написать, что со слов Джулиана выходило, будто они занимаются изучением человека и его поведения в обществе – особенно, если верить Джулиану, в «примитивных сообществах».

– Надеюсь, она не станет изучать нас, – хихикнула Уинифред.

– Очень опасаюсь, что в церкви мы ее не увидим, – серьезно заметил Джулиан.

– Боюсь, нет. Она мне сказала, что никогда не ходит на службы.

– Надеюсь, вы будете нести слово, Милдред, – сказал Джулиан, пригвождая меня, как я это называла про себя, «горящим взором». – В этом мы на вас полагаемся.

– О, сомневаюсь, что буду с ней видеться, разве только у мусорных баков, – весело откликнулась я. – Возможно, религиозным окажется муж. Думаю, флотские офицеры часто бывают верующими.

– «Отправляющиеся в море в кораблях, делающие дело в водах многих, они видели дела Господни и чудеса Его в пучине» [5], – пробормотал, ни к кому не обращаясь, Джулиан.

Мне не хотелось разрушать красоту стиха, указывая, что, насколько нам известно, Джулиан Нейпир большую часть времени проводил, подготавливая балы и приемы для своего адмирала. Но, конечно же, он вполне мог видеть дела Господни и чудеса Его в пучине.

Мы встали из-за стола, и Джулиан вышел. На половину восьмого была назначена встреча молодежного клуба, и из коридора уже доносились голоса «ребят».

– Пойдемте в берлогу, – сказала Уинифред, – я сварю кофе на газовой плитке.

Уютно неприбранная «берлога», или кабинет Уинифред, выходила окнами в узенький садик. По эту же сторону, но в передней части дома располагался кабинет Джулиана, по другую сторону от входа находились гостиная и столовая. Наверху были спальни и еще несколько свободных комнат, а еще выше – мансарда и чердачные помещения и большая холодная ванная. Кухня располагалась в подвале. По сути, дом был слишком велик для двоих, но младший священник Сент-Мэри, отец Грейторекс, человек средних лет, принявший сан довольно поздно, имел собственную квартиру на Гранчестер-сквер.

– Давно пора бы сдавать верхний этаж, – сказала Уинифред, разливая кофе, выглядевший как слабенький чай. – Так неправильно, так эгоистично, что только мы вдвоем занимаем столько места, когда столько людей, наверное, ищут комнаты. Надеюсь, кофе вам нравится, Милдред? Вы всегда так хорошо его варите.

– Спасибо, очень вкусно, – пробормотала я. – Уверена, вы без труда найдете подходящего жильца. Разумеется, вам бы хотелось, чтобы это был человек, приятный в общении. Можно дать объявление в «Церковных ведомостях».

При этой мысли у меня перед глазами возникла толпа подходящих кандидатов: жены каноников, сыновья священников, англо-католички из хорошей семьи (не курят), новообращенные (регулярно ходят к исповеди) – все такие достойные, что вызывают почти отвращение.

– Вполне возможно. Но полагаю… А вам самой не захочется тут поселиться, Милдред? – Глаза у нее горели, молящие, как у собаки. – Вы могли бы сами назначить арендную плату, дорогая. Знаю, Джулиан не меньше меня обрадовался бы, если бы вы захотели жить с нами.

– Вы так добры. – Я тянула слова, стараясь выиграть время, ведь, как бы хорошо я ни относилась к Уинифред, я очень и очень ценила свою независимость. – Но мне кажется, будет лучше, если я останусь у себя. Я ведь одна, а у вас хватит места и на двоих, верно?

– Вы говорите про супружескую чету?

– Да, или про двух подруг. Как мы с Дорой или кто-то помладше, студентки, например.

Лицо Уинифред просияло.

– Ах, это было бы прекрасно!

– Или женатый младший священник, – продолжала я, переполненная идеями. – Очень было бы полезно. Если отец Грейторекс получит место за городом, а он, как мне кажется, очень этого хочет, то Джулиану понадобится другой помощник, и он вполне может оказаться женатым.

– Да, конечно, не все считают так, как Джулиан.

– Разве? – заинтересовалась я. – Я и не знала, что у него есть определенная точка зрения.

– Ну, прямо он никогда не говорил, – неопределенно откликнулась Уинифред. – Но гораздо приятнее, что он не женился, то есть для меня приятнее. Хотя мне, наверное, хотелось бы иметь племянников и племянниц. А теперь смотрите! – Она вскочила и со свойственной ей неловкостью и импульсивностью едва не опрокинула кофейник. – Непременно надо вам показать, что леди Фармер прислала для церковного базара! Такие милые вещи! На весну я вполне обеспечена.

Леди Фармер принадлежала к числу наших немногих состоятельных прихожан, но, поскольку ей было за семьдесят, я усомнилась, что ее одежда вправду подойдет Уинифред, которая была гораздо худее и не обладала холеностью благополучной пожилой леди.

– Вы только посмотрите, – повторила она, расправляя складки и прикладывая к себе платье из синельного бархата насыщенного красно-коричневого цвета. – Как по-вашему?

Пришлось согласиться, что материал восхитительный, но платье настолько отдавало леди Фармер, что мне самой противно было бы его надеть, обменяв на него ту толику индивидуальности, которая у меня имелась.

– Мисс Эндерс может ушить его там, где слишком широко, – говорила тем временем Уинифред. – Очень даже подойдет, если кто-то придет на ужин, сами понимаете, епископ или кто-то вроде него.

С минуту мы обе молчали, точно задумавшись, насколько вероятен подобный торжественный случай.

– Еще будет приходская вечеринка на Рождество, – напомнила я.

– Ах да, конечно. Великолепно подойдет. – В голосе Уинифред проскользнуло облегчение, и, свернув, она убрала платье. – И есть еще хороший вязаный костюмчик, чтобы носить по утрам. Сколько мне за них дать? – тревожно вопросила она вдруг. – Леди Фармер сказала, что я могу взять себе все, что мне понравится, но я должна дать честную цену, иначе на базаре мы ничего не выручим.