Арабская кровь - Таня Валько Страница 54

– Как это? – восклицают женщины в один голос.

– А вот так. Выключили. Следующими будут мобильные телефоны. Нет связи – нет контактов и манифестаций, нет координации действий – нет революции и переворота. – Мужчина вкратце перечисляет пункты возможного плана правительства.

Дорота хватает свой саудовский мобильник и выбегает в сад. Марыся, чувствуя свою беспомощность, сидит в кресле и пустым взглядом смотрит перед собой.

– Лукаш?! – дрожащим голосом кричит Дорота в телефон. – Слышишь меня?

В аппарате раздается треск и свист, а слова мужчины доносятся, как с того света.

– Началось!

– Знаю, все время смотрю «Аль-Джазиру». Страшные вещи рассказывают.

– Так оно и есть. Мы попробуем отсюда эвакуироваться. Сейчас едем в польское посольство, они должны нам помочь.

– Это хорошо. Спешите, говорят, что это только начало.

– Мамуля! – не выдерживает Дарья и вырывает у отца трубку. – Я так о вас беспокоюсь. – Она взрывается плачем.

– Все будет хорошо, любимая! Вскоре… – Соединение прерывается, и наступает тишина.

– Где же водитель? – Дорота готова действовать, не мешкая ни секунды, пока еще не слишком поздно.

– А если не польское посольство, то кто нам поможет? – Марыся в ужасе хватает сумочку, надевает туфли и спешит за матерью.

– Даже не говори таких глупостей! Ведь это их обязанность!

– Мне очень жаль, пани, но мы ликвидируем отделение, – сообщает прибывшим охранник через закрывающиеся металлические ворота. – Эвакуируемся.

– Мы тоже хотели бы.

От Дороты так легко не отделаться. Она вставляет ногу в щель между дверью и рамой. – Я хочу увидеться с консулом и не уйду отсюда, пока он меня не примет! Вы хорошо слышите и понимаете, о чем я вам говорю?!

Марыся шокирована поведением матери, она впервые в жизни видит ее такой.

– Ну, ты кремень, – шепчет она в восхищении. – Так взялась за дело. Ты должна и меня научить.

– Чего вы хотите? – Мужчина лет тридцати пяти, одетый достаточно небрежно, встает у ворот, не впуская, однако, посетительниц внутрь.

– Я узнала, что посольство организует эвакуацию поляков из Ливии, – блефует Дорота. – Но поскольку у меня нет Интернета, я не могла уточнить, где и когда.

– Я вас не припоминаю, – говорит мужчина, и видно, что он явно колеблется. – Вы на нашем учете?

– Нет, мы с дочерью прибыли в Триполи в кратковременный отпуск. Много лет тому назад я жила в этой стране. Мой бывший муж – ливиец, – признается она.

– Небольшой самолет прилетает завтра.

Немного смягчившись, консул приглашает их войти внутрь.

– Я впишу вас в список, но не обещаю, что выберетесь. У меня более ста человек, а мест всего сорок восемь. Улетят те, кто раньше придет.

– Вы будете в аэропорту? – спрашивает Дорота, оглядываясь по сторонам. – Консульство выглядит так же, как и более пятнадцати лет назад, – высказывает она свои мысли вслух.

– Да уж, на комплименты рассчитывать не приходится. В течение столь долгого времени можно было бы что-нибудь сделать. Это темная нора и руины, признаю.

– Но из сентиментальных соображений для меня это чудесное место. У меня еще один вопрос.

Дорота считает, что она разговорила мужчину.

– У дочери ливийский паспорт. Может ли это вызвать проблемы в аэропорту?

– Вы надо мной смеетесь? Девушка – ливийка, значит, отец должен дать согласие на ее отъезд. Вы собираетесь выкрасть ребенка, а я потом за это получу под зад? – говорит он, не заботясь о вежливости. – Двух зайцев убить одним выстрелом! Выехать самой за чужой счет и еще забрать ливийского ребенка. Что за наглость!

– Дежавю, – шепчет Дорота, одной рукой опираясь о зарешеченное окошко, другой держась за талию. Быстро хватает ртом воздух и выглядит так, что вот-вот потеряет сознание.

– Прошу не кричать на мою мать. Она не заслуживает такого обвинения, вы не правы! – Марыся впервые после того, как переступила порог посольства, подает голос. Говорит, однако, по-английски, потому что увереннее чувствует себя в знании этого языка.

– Я взрослая женщина, хотя, возможно, молодо выгляжу, да и мой отец ничего общего со мной не имеет. Я живу постоянно в Саудовской Аравии, мой муж – саудовец…

– Еще лучше! – грубо перебивает ее консул. – Хочешь мне какого-то фундаменталиста на голову свалить?!

– Что за глупости вы тут рассказываете?! – У Марыси сдают нервы. – Пожалуйста, у меня есть все необходимые документы. Из Саудовской Аравии я выехала без мужа, но с его нотариально заверенным разрешением.

Трясущимися руками она тянется к большой сумке на плече.

– Гражданин такой консервативной, не фундаменталистской, как вы выразились, страны разрешил выехать жене одной. Вы рассуждаете примитивно, желая притянуть сюда моего папочку, чтобы он дал согласие на мой отъезд. Это какой-то парадокс!

Девушка поднимает руку вверх, цокая языком, и в конце от злости сжимает зубы.

– Даже не знаю, в Ливии ли он сейчас. Все эти годы отец жил в Канаде. Вы оплатите ему билет, чтобы он приехал из-за океана и за ручку повел меня в аэропорт?

– Ха!

Консул, просматривая ливийский паспорт Марыси, вероятно, находит в нем какую-то закавыку и выглядит очень довольным.

– Фамилия вашего мужа бен Ладен, – утверждает, а не спрашивает он, показывая при этом грязным пальцем на одну из страничек.

– Ну и что с того? – Дорота после первого шока включается в разговор.

– А имя Усама? Что-то не могу прочесть… – Консул шутливо приглушает голос, то удаляя, то приближая документ к глазам.

– Если вы смогли прочитать фамилию, то имя не чересчур трудное. Хамид, просто Хамид.

– Неплохая семейка…

– Семья насчитывает несколько сот человек, и большая часть из них Усаму в жизни не видела. Бен Ладен – это такой саудовский Новак.

– Ага.

– Скажите же наконец, вы сделаете девушке временный паспорт на мою фамилию или она войдет в самолет со своим? – Дорота хочет как можно быстрее отсюда уйти, потому что у нее нет настроения для словесных игр. Она должна четко представлять, как обстоят дела.

– А кто должен его делать? – нагло спрашивает консул.

– Вы, кто же еще? – Женщина разволновалась не на шутку и выглядит так, словно вот-вот бросится на мужчину с кулаками.

Марыся стоит рядом и презрительно кривит губы.

– Это спасение жизни! Эвакуация! Страна в состоянии войны! – Чеканя каждое слово, Дорота ударяет указательным пальцем правой руки о край письменного стола.

– Какое спасение жизни, не преувеличивайте! Буря в стакане воды, – консул словно цитирует легкомысленные слова Баськи, которая позже в уличных беспорядках потеряла сына.