Бригада уходит в горы - Равиль Бикбаев Страница 27

Сыночек миленький, раз они живые и здоровые вернулись, то и ты вернешься, я ведь тебя так жду.

Коля случайно обмолвился, что у вас бывают случаи желудочных заболеваний. Сыночек не забывай мыть руки перед едой. Береги себя.

Твоя мама

Не волнуйся мама, я мою руки перед едой и стараюсь беречь себя, я всегда помню, что ты меня ждешь.

А ты Колька и ты Цукер, ну какие же вы молодцы ребята! Огромное вам спасибо, что зашли, успокоили и за то что так врали, ну это ж надо такое выдать: «в десанте не пьют».

Разрываю второй конверт из полученных писем, достаю исписанный аккуратным почерком лист и:.

Братик привет!

Ты почему не пишешь? Вот приедешь я тебе холку намылю. А у меня все хорошо, я теперь на первом курсе мединститута учусь, только тройбан по анатомии получила, вот и сижу без стипендии. Моя мама, твоя тетя сильно меня ругала, а мой папа только смеется и говорит, что: «я у тебя троечница никогда лечится не буду». А у нас весна здорово так, скоро сессию сдам и на море отдыхать. Все ребята у нас в городе ходят сейчас как одурелые и постоянно пристают: «пойдем в кино, пошли на танцы, поехали за город», а сами взглядами так и лезут под юбку, так я специально стала джинсы носить — не помогает. Я то девушка строгих правил, а вот некоторые девчата у нас… одно слово весна. Помнишь Лерочку? Ну ты за ней еще ухлестывал, так вот она замуж за старика вышла. Ее мужу уже тридцать лет, а у него ни машины ни квартиры, и что она дурища в нем нашла? Недавно в кафе встретила твоего одноклассника Темку, он теперь на третьем курсе в рыбтузе учится, он сразу клеиться стал, а я ему: «вот брату скажу, он как вернется тебе все кости переломает», а он сразу назад сдал, и мол я женится на тебе хочу, у меня мол любовь с первого взгляда. Ты как думаешь это он серьезно? Или так же врет как ты моим подружкам заливал? Кстати насчет подружек, есть такая хорошенькая девушка Зиночка, мы в одной группе учимся, так вот она видела твою фотографию ту что ты еще прошлой осенью из Литвы прислал в парадной форме и берете, она говорит что ты ничего мальчик — симпатичный. Посылаю тебе ее фотографию на оборотной стороне адрес, если хочешь, напиши ей. ХА-ХА вот я и свахой стала. Между прочим она отличница. А еще мне в апреле исполнилось восемнадцать лет, а ты меня даже и не поздравил, вот какой ты плохой родственник совсем сестру забыл. А вот твоя мама приходила меня поздравлять, подарков кучу надарила. Выглядит она хорошо, вот только грустная все время. Потом мы ее с моей мамой навестили, о тебе стали говорить, а она в рев, говорит что ты ее обманываешь, что в Афганистане идет война, ты служишь в десанте, а значит вас в самое пекло посылают. Моя мама стала ее утешать, а она как закричит: «Убит Валентин, убит Олег, вот только недавно их в цинковых гробах привезли и похоронили, а они с моим сыном в одной группе на парашютистов учились и призвали их вместе». Я растерялась и тоже заревела, это что правда? У вас там и вправду война идет? Братушка миленький ты уж береги себя, мы же тебя так любим. Потом когда твоя мама немного успокоилась, мы все вместе в мечеть сходили, садака дали, помолились за тебя. Возвращайся братик!

Крепко тебя целую твоя сестра.

Весной 1981 года двенадцать месяцев исполнился, как я в армии мыкался. Стал я к тому времени настоящим «волчарой», дочерна загорелый, наголо остриженный, худой, жилистый, злой, выносливый, хороший стрелок. Знал, как на войне выжить, ну и… крови не боялся. Только не думайте, что я себя нахваливаю, у нас в роте почти все такие были, почти… а были ребята и получше и намного лучше.

А вот с обмундированием плохо было, пообносились мы по горам ползая, оборвались. А армии ведь как, есть срок ношения формы, х/б шесть месяцев, сапоги — восемь, шинель, бушлат, два года. Белье нижнее, в том числе и прославленные тельники, по сезону. А то, что изорвалось все, так надо аккуратнее быть товарищи солдаты, новую форму никто вам не выдаст, не положено. Что могли латали, зашивали, что могли воровали или обменивали. У меня ботинки на вторую неделю после выдачи «каши запросили» подошва почти оторвалась. Так я кроссовки себе достал и ходил в них преспокойненько, и даже штабные говнюки мне замечаний не делали. Вид конечно в рвано латаном обмундировании у нас был аховый, но тут строевые смотры никто не проводил, воюют и ладно.

Питание? Так я уже не раз говорил, помои. Нашу бригаду в то время со складов ТУРКВО снабжали. Вот и старались окружные снабженцы все залежалое и просроченное нам сбагрить. Дескать сожрут никуда не денутся. А деваться нам и действительно было некуда, разве что на операции… вот и добывали там жратву как могли.

Все бы ничего, привыкли мы ко всему, обстрелялись, вот только — таяла наша рота, не пулеметы, желтуха роту косила. К весне 1981 года, от штатного состава роты только тридцать бойцов осталось и это еще после всех пополнений, а в трех ротах батальона сотня. И боевых потерь хватало.

Выписка из боевого формуляра в/44585

— Фаик ты чего такой смурной? Болеешь?

Фаик это прозвище моего замкомвзвода, хороший он был парень.

— Да хреново мне что-то, мать во сне видел, плачет она, — отвечая мне Фаик собирает РД патроны, сухпай, плащ-накидка. В ночь мы уходим, в засаду.

— Да брось ты! Скоро домой, — я толкаю его в плечо, стараюсь отвлечь, думал он мне скажет: «А ну! Сколько дней до приказа?»

— Да, скоро… вот только хреново мне, — Фаик отворачивается, прячет лицо, не хочет разговор продолжать.

А на скольких операциях был…. и ничего всегда нормальный веселый…

— Строится вторая рота! — доносится в палатку голосок дежурного.

— Ну что Фаик пошли? — с легким недоумением спрашиваю я, замечая как он все возится и возится, у своей тумбочки.

— Пошли, — встает он и просит, — если со мной что… то вещи мои матери то передай.

— Кончай херню пороть, провидец ты х. в, — разозлился я и первый вышел из палатки на построение.

Молча на рассвете цепью мы шли по рисовому полю, вода обувь заливала, с трудом ноги вытаскиваешь из липкой грязи. Впереди небольшой кишлак. Мы там должны в засаду засесть. Я рядом с Фаиком шел, сначала увидел, как он упал, фонтанчики от пуль увидел, и только потом выстрелы услышал. Первым делом я духа, что нас обстрелял, снял очередью из пулемета, четыреста метров, на рассвете, из положения «стоя» навскидку, да неплохо я стал стрелять. И только потом к Фаику бросился. А он в грязи лежит, задыхается, руками разводит, сказать что-то силится, да не может. Четыре пули получил Фаик, из них две под сердце, не жилец. Перевязал его, промедол вколол, в поле в воде и грязи не бросишь, вскинул на плечи и попер. А рота со всех стволов по кишлаку бьет, и перебежками, вперед. Перебежка, и в грязь в воду, постреляли, перебежка и снова грязь хлебаешь. Еще двоих из наших бойцов зацепило, одного наповал, второй ранен. Не мы, нас в засаде взяли. Но ничего… воевать то мы умеем, наших солдат такой херней как засада не больно возьмешь. Ворвались в кишлак. Из гранатометов все дома из которых велся огонь раздолбали, да еще и ручными гранатами добавили…. Горит кишлак, бьем мы из пулеметов и автоматов по всему, что движется…. осатанели. Все закончен бой. У них нет ни живых, ни раненых, ни пленных. Вызвали вертолеты, раненых и убитого погрузили, и дальше пошли, нам по приказу еще один населенный пункт надо проверить.