Бригада уходит в горы - Равиль Бикбаев Страница 47

Но не все так грустно как кажется, была и у меня в Афганистане любовь. Точь в точь как в романтических поэмах и балладах рассказано. Верная, взаимная, надежная. Ты помнишь моя любовь, мой родимый РПКС — 74 N ЕЕ 1232 как я за тобой ухаживал, смазывал, чистил, лелеял. Никогда я тебе не изменял. Пытались мне как шлюху навязать снайперскую винтовку, отказался. Обручили меня по приказу с АКС -74, а я его бросил и к тебе вернулся. А ты меня никогда не подводил. Грязь или пыль, жара или холод, горы или пустыня, ты всегда на малейшее движение пальца руки откликался. Сколько раз ты мне жизнь спасал, а сколько моих тайн прятал? Об этом только мы двое знаем, ты да я. Почти всё в армии говно, а вот оружие отличное. Я почти все стрелковое вооружение знаю и умею с ним обращаться и без лести скажу конструкторам и мастерам оружейникам — вы лучшие. Видал я иностранные стволы, брали мы их в качестве трофеев, так вот по сравнению с нашим оружием это просто дерьмо. Правда в числе трофеев попадались АК-47 и ДШК китайского производства, неплохие игрушки, но создали то их наши конструкторы. Китайцы их только по лицензии выпускали.

Дорогой ты мой РПКС — 74 N ЕЕ 1232 бывало что и ругал я тебя, и злился на тяжесть твою, матом твоего папу Калашникова многократно поминал, а ты не обижался, все мне прощал, и мгновенно без всяких осечек разом мог выпустить сорок пять пуль. А секунда в бою она иной раз жизнью меряется.

В средние века, каждый рыцарь, своему мечу имя давал. Ну какой из меня рыцарь? Да никакой! А имя я тебе все же дал. Настоящее имя — армейское, самое — самое десантное. «Заеб. сь» — так я тебя звал и в радости и в горе.

1981–1982 год от Рождества Христова

1402–1403 год по хиджре — мусульманскому летоисчислению.

Выписка из боевого формуляра в/44585

Примечания автора

1 ПДБ перебросили по воздуху на вертолетах 3,4, ДШБ, части усиления и вспомогательные подразделения шли маршевыми колоннами.

— Наш дембель п…й накрылся, — мрачно объявил Разведчик вернувшийся со штаба бригады.

Его послали узнать ну когда же отправка то будет. Когда вы суки штабные призыв осени семьдесят девятого года домой отпустите.

Мы все в одной палатке на койках сидели. Пятнадцать бойцов нас в роте осталось, да двое офицеров. Десяти уже пора домой. Они своё отслужили. Приказ об увольнении министром обороны давно подписан. Ребята сидят о доме мечтают, планы строят, а тут:

— Передислоцируют нас в Гардез, — хмуро добавляет Разведчик, — в штабе сказали пока туда не перейдем, то хрен нам, а не дембель.

— А где хоть этот Гардез? — недовольно спрашивает Филон.

— В горах на Пакистанской границе, — от порога бросает входящий в палатку ротный.

— Товарищ капитан! Что это за х…ня? — возмущенно орут дембеля, — нам что теперь до последнего дня этого года что ли служить!

— Мне тоже смены нет, — в ответ повышает голос капитан А***, - меня тоже эта служба зае…ла!

Да товарищ капитан, это сразу заметно. Вы с первого дня в Афгане служите. Похудел ты капитан А*** и постарел. И желтухой ты переболел капитан А*** и ранения у тебя были, не меньше нашего ты этой войны хлебнул. Самой раздолбайской ротой в бригаде ты два года командовал. Ничего, справлялся. Зря никого не зае…вал, ребят под пули не подставлял, за нашими спинами не прятался.

— Собирайтесь ребята, — устало и тихо говорит А*** — наш батальон на вертолетах перебрасывать будут. Первыми мы пойдем.

Первыми, так и батальон наш первый, положено нам так. Строится первый парашютно-десантный батальон. Строится ребята. И вперед из Кундуза в Гардез на границу с Пакистаном. Закрывать горные тропы и перевалы, продолжать воевать, убивать и умирать.

Эх, родная, 56-я, Десантно-штурмовая, войны афганской, лошадь ломовая…, давай поднатужься и тащи свой воз дальше…. Трогай милая… трогай….

До слез было жалко, наш городок покидать, тут каждый кирпичик нами был сделан из глины и сложен в аккуратные домики. Каждый камешек потом солдатским омыт. Да куды деваться? Стали имущество собирать, на машины грузить, готовится переть через весь Афган к новому месту службы. Погрузили ротное имущество на машины, а сами личное оружие и вещи в руки и вперед на вертолеты.

За неделю до переброски вернувшись из штаба бригады, Разведчик отозвал меня в сторону:

— Слышь, мне в штабе писаря сказали, что П*** собираются ротным назначить, уже и представление на него послали.

— Да ну?! — удивился и обрадовался я.

Конечно лучше со знакомым офицером дослуживать, а то пришлют еще мудака необстрелянного, так он нас всех сдури в первом же бою положит.

— Точно, — чуть улыбаясь подтверждает Разведчик, — после передислокации А*** уезжает в Союз, к новому месту службы, а П*** вместо него. И еще… — подмигивает Разведчик, — есть приказ по бригаде отправить в Союз наиболее подготовленных сержантов для обучения пополнения. Сейчас списки формируются. Ты поговори с П*** может и тебя назначат.

Очень я надеялся в этот приказ попасть. Так хотелось уехать, пусть и недолго, но отдохнуть. Только меня не отпустили.

— Больно много залетов у тебя, ты же там всех на х…й пошлешь, бухать будешь, да по бабам гулять. Еще и в дисбат попадешь, там тебе не Афган.

Так мотивировал свой отказ П*** и глядя на мое вытянувшееся лицо, рассмеялся:

— Ну скажи на милость, как я без тебя обойдусь. Ребята уволятся, сколько нас от старого состава останется? А ты хоть знаешь с кого конца пуля вылетает.

Похвалил, называется, утешил, вот только в гробу бы я такие похвалы и утешения видал.

До Кабула на транспортных вертолетах летели, город мы конечно не увидели, на пересыльном пункте сутки кантовались. Потом опять погрузка на вертолеты, часовая болтанка в воздухе и пожалуйте на высадку. Привет Гардез, 1500 метров над уровнем моря, разряженный горный воздух, холодина и пустое заснеженное поле.

Как и в 1980 году при вводе бригады в Афганистан, так и в 1981 году при ее переброске в Гардез, наш первый батальон выбросили в чисто поле, выживайте. Вот только вопросов уже никто не задавал: «Как, зачем, почему?» Знали, никто нам ответы на эти вопросы не даст. Мы сами себе ответ. Ничего дело привычное.

Расчистив от снега площадки, быстро раскинули палатки, выставили охранение и пошли с новым местом знакомится, жрать искать, топливо собирать, брать себе все что лежит, а плохо лежит или хорошо, это нас не волновало, раз лежит, значит наше.