Бригада уходит в горы - Равиль Бикбаев Страница 52

— Вовсе нет! — возмутился я и двинул кулаком по столу, подпрыгнув звякнули пустые стаканы, — Просто без этих слов вы никогда не настроитесь на эмоциональную волну войны. Небось в бою эллины тоже не стопами и ямбами говорили. Не знаю как на древнегреческом звучит: «Е… вашу мать!» но или это выражение или его аналог они точно использовали хоть при Марафоне, хоть при Фермопилах. — и хрипловато засмеялся представив как и в каких выражениях царь Леонид отдавал в бою команды своим спартанцам.

— А можно подумать, что при отсутствии женщин, вы так сказать… — усмехнулся выпивший и заметно захмелевший К***, - по примеру эллинов…

Откровенно говоря, для меня когда я стал изучать историю, было очень большой неожиданностью узнать из первоисточников, что многие античные герои были… ну как бы это помягче сказать… ну наверно так: они были ситуационными бисексуалами. Если попроще, то откровенными пи…сами.

— А как вы вообще без ведения половой жизни обходились? — залюбопытничал К***, - вы в своих рассказах эту сторону как то обошли молчанием. А парни вы все половозрастные молодые да здоровые и было бы вполне естественным… в армии Македонца например, это было абсолютно нормальным явлением…

— Нет! — бешено заорал я и возмущенно забрызгал пьяной слюней, — я в другой армии служил! Пи…сов у нас не было! — тише уточнил, — физических, буквальных так сказать не было, моральные уроды вполне достойные этого наименования иногда встречались. И потом, — быстро успокоившись и без улыбки продолжил я, — калорий в пище мало, а за день бывалоча так на службе зае…шься, что уже не до е…ли. А если уж совсем невтерпеж, то ночью приходит к тебе прекрасная незнакомка, ты страстно прижимаешься к ее нежной груди, а потом проснувшись, вскакиваешь и бежишь застирывать трусы или кальсоны. По научному это поллюция, по-солдатски — обтрухался. Так что природой предусмотрен аварийный спуск на такой вот случай.

Взгляд у К*** был какой то ошарашено неопределенный и он уже не перебивая молча слушал как я рассказывал.

Тут вот еще в чем дело, уже год прошел как я домой вернулся, первые три месяца пришлось специально за речью следить чтобы матерные окончания к каждому слову не прибавлять, потом вроде как и привык нормально разговаривать, а тут армию вспомнил и пошел матом крыть.

— Так вот, выражения: «Зае…ли»; «Пи…сы»; «На х. й», — пытался я объяснить К*** применения специфических терминов на службе Родине, — это не признак лингвистической распущенности и отнюдь не свидетельствует об армейском бескультурье, — и стал подводить якобы научный базис под военно-матерный язык, книжек то умных за год уже начитался, вот и вые…лся, — Эти выражения есть точная эмоциональная передача того что чувствует в данный момент тот или иной субъект военных отношений, но эта передача кроме ярких эмоций несет в себе еще и смысловую нагрузку. Проше по военному то звучит так: «или ты е…шь или тебя еб…т» Служба в армии это априори насилие над личностью, так как тебя постоянно принуждают делать то что тебе совсем не хочется. Война это многократно увеличенное насилие плюс бесконечной человеческой подлости. А любое насилие в человеческом сознании вольно или невольно ассоциируется с сексуальным принуждением. Желание и возможность насильно в духовном плане вые…ть субъекта военных отношений, это как ассоциация превосходства и торжества в каждом конкретном случае. Вот потому эти выражения, означают только невербальное принуждение, и в зависимости от интонации, принуждение является или безусловным и категоричным ну например: «Да я тебя вы…бу! А ну вперед! Не х. й в окопе прятаться! Встать е… твою мать!» или условным в неопределенной форме: «А как бы нам еб…нуть этот пулемет, пока нас всех не переху. рили?» Далее выражения уже переходят на бытовой уровень, образуют военное арго и охватывают все сферы военной жизни, ну например…

— Достаточно, — поморщился К*** — я все понял и примеров больше не надо.

К*** переводил взгляд с портрета Александра Македонского на портрет Гая Юлия Цезаря и еле заметно шевелил губами. По артикуляции я догадался, что К*** переводит на древнегреческий и латынь родные русские слова, вероятно представляя какими яркими жизненными красками заиграет его диссертация, если Македонец категорично заявит своим бунтующим и вконец зае…ным службой воинам: «Это кто там своё еб…ло раскрыл?! Вы что совсем еба. лись!? Быстро встали в строй! Не х. й тут рассуждать! А ну вперед на край ойкумены, пока я вас всех не вые…л!», а Цезарь перейдя Рубикон, обратится к легионам: «Ну что ребята? Вые…м отцов сенаторов?! Не ссыте орлы, вам Рим раком поставить, не х. й делать!»

Экзамен по истории древнего мира я чуть позже сдал на «отлично», а вот К*** докторскую диссертацию не защитил, слишком сильно по мнению ученого совета воняло от его работы потом, мочой и кровью, а не академической наукой. И обращаясь к почтенным ученым мужам из диссертационного совета хочу в защиту К*** сказать: «Вы что мудаки совсем ох…ли? Да поймите вы, не говорят солдаты хоть в строю фаланги, легиона или десантной роты так как это пишут историки, драматурги и прочая не нюхавшая своей и чужой крови братия. Проще мы говорим, намного проще. Так же просто, как проста война, где ты всего лишь вынужден убивать, чтобы не быть убитым, а все остальное всего лишь словеса. И мы совсем не виноваты, что любое принуждение в человеческом сознании вольно или невольно ассоциируется с сексуальным насилием и эта постоянная готовность к обоюдному насилию отражается в лексиконе членов военного сообщества. Вы что это пи…сы ученые, Фрейда совсем что ли не читали?»

Ну да ладно, до всего этого еще дожить надо, а пока мы в армии, а психоанализ Зигмунда Фрейда в войсках заменяет устав, а там где на него забивают, то воинские традиции. А все-таки жаль ребята, что Фрейд в нашей армии не служил, вот уж у нас то, он материала для своих научных работ набрал бы — море, или по военному: «до полного ох…евания».

— Я тебе приказываю, хоть при мне не матерится, — сурово требует от меня командир второй парашютно-десантной роты старший лейтенант П*** и закончив разговор уходит к себе в такую же драную палатку к выпивающим и матерящимся офицерам. Ошарашено смотрю ему в спину, таких приказов я от П*** еще не слышал. Скрипит снег под легким шагом офицера, а ботинки у П*** все потрескались, небось промокают. Надо, надо ему новую обувь достать, не командиру же на вещевом складе ботинки себе п…ть, для этого солдаты есть, они все и сделают. Сделают, если заслужил это командир, если он настоящий офицер, а не…

А утром следующего дня… Ну вот вы то как думаете, можно из восемнадцатилетних детишек только, только оторванных от материнских юбок, всего то за три недели в голом поле подготовить десантников — духодавов. Нет. А если тебе с ними в горы идти? Если тебе с ними воевать? Тогда как? Опять нет? Так вот никто тебя и не спрашивает, можно или нельзя! Нужно под такую мать, вот и весь ответ…

— В цепь! Бегом!

С первого же дня началось обучение, начали мы личный состав сношать, службе и жизни учить.

— Куда прешь? Недоумок! Я сказал в цепь, а не в колонну. А ну бегом!

— Ты что милок? Никак устал!?

Остановился солдатик, задыхается в разряженном горном воздухе, качается.