Там, где лес не растет - Мария Семенова Страница 18

И вот теперь полночный крадун, которого он не выдалкорабельщикам, стоял на коленях на округлом днище его, Коренги, тележки. И,оскалив зубы, замахивался увесистой короткой дубинкой. Глаза у него былиоткровенно безумные.

– Дурень, – сказал ему Коренга. – Нам тольколегче будет вдвоём! Я стану грести, а ты – воду вычерпывать!

Однако слова пропали впустую. Оборванец завизжал, словноодичавшее животное, к которому подошли слишком близко. Дубинка свистнула ввоздухе. На самом деле тележка, обращённая в лодку, действительно без трудавыдержала бы двоих, и это можно было понять с первого взгляда, но… для началаследовало обладать способностью трезво оценивать вещи. А этого от галирадскоговоришки, похоже, нынче требовать было нельзя.

– Слушай, ты… – снова начал было Коренга,чувствуя, как бесполезные ноги становятся не просто бесполезными, но вовсепревращаются в два ледяных камня и начинают утягивать в глубину.

Договорить ему не пришлось. Пока он подыскивал слова,могущие, по его мнению, достучаться до отуманенного страхом разума товарища понесчастью, за дело взялся Торон. Коренга с небывалой ясностью ощутил волну егогнева, а в следующий миг пёс рванулся вперёд. Широченные крылья с гулом ударилипо воде, почти вырвав из неё отягощённое намокшей шерстью тело, и крадуностался цел только потому, что лишний вес помешал Торону взметнуться какследует. Пёсьи челюсти, разинутые отхватить половину лица, с лязгом захлопнулисьв полувершке от человеческого носа. Крадун отшатнулся и с невнятным крикомопрокинулся обратно в воду. Когти Торона проскребли по вощёной коже исоскользнули. Коренга давно отточенным движением схватил тележку под борт иперевернул, одновременно скользнув внутрь. Так, как он это проделал, другойчеловек, даже очень ловкий, управился бы навряд ли. Тут нужно было знать всеособенности, все повадки лёгкого судёнышка, нужно было быть ему родным.

Неудавшийся захватчик вынырнул возле самого борта. Торон приподнялгубу, но уже без гнева, скорее презрительно. Угрозы хозяину тот более непредставлял, значит, и карать было не за что. Тем более что крадун отпережитого ужаса плакал, точно ребёнок, которого во время купания расшалившиесясверстники схватили за пятку из-под воды. У него были голубые глаза, и в нихКоренга прочёл страх, стыд, отчаяние… Всё простительное и присущее человеку всмертельной беде. Безумной жажды продлить своё существование, наступив наголову другому, более не было. Знать, увещевание, предпринятое Тороном,оказалось гораздо действенней всего, что сумел бы выдумать Коренга!

– Залезай, – сказал молодой венн, хлопая по бортупозади себя.

Собственная рука показалась ему безжизненной деревяшкой.Пальцы кое-как слушались, но внятного осязания не отдавали.

Тележка, зачерпнувшая изрядно воды, низко сидела в волнах.Крадун без труда вскарабкался на кормовой щит и распластался там, стуча зубамиот холода пополам с испугом. Вряд ли он был сейчас способен молвить внятноеслово. Коренга не глядя сунул ему гнутый из берёсты черпак для воды. Тот невзял, пришлось обернуться. Голодранец лежал, прижавшись лицом к плотной,твёрдой, как хороший луб, коже и всхлипывал, крепко зажмурив глаза. Делатьнечего, Коренга сгрёб его за мокрые патлы и звучно приложил об эту самую кожулбом:

– Дурень, воду вычёрпывай!

Крадун, словно очнувшись, цепко схватил берестяной черпак ипринялся за работу. Движения у него были дёрганые, судорожные, однако делопошло. Мокрые рукава задрались, стало видно, что руки воришки были сплошьпокрыты цветными наколками, сплетавшимися в замысловатую вязь.

«Живое узорочье…» – тут же вспомнил Коренга и мимолётноудивился не покинувшей его, оказывается, способности что-то сопоставлять…

Схватил змеившийся в воде поводок Торона – и могучий пёс потянуллодку туда, где, удерживаемая на поверхности надутыми кармашками-зйпями,плавала сброшенная попонка. Крылья, которые она так успешно скрывала от слишкомлюбознательных взглядов, вздрагивали на спине у Торона и то складывались, тонаполовину раскрывались, силясь помогать движению тела.

«Поморник» развернулся, перекладывая паруса, одним слитнымдвижением океанской птицы, возмужавшей в потоках стылых ветров, под вечнуюколыбельную волн. Так разворачивается степной конь, давно слившийся снаездником в единое существо. Сегваны, ходившие под началом Сквирепа Чугушегга,почти не нуждались в указаниях кормщика. Одно слово «Поворот!» – и каждый знал,что ему делать.

Хищная морская птица описала круг и вернулась туда, гдеосталась выброшенная с «Чагравы» тележка. Здесь широкий парус был подвёрнутради убавления хода, и воины кунса в некотором недоумении уставились черезборт.

Вместо неуклюжей тележки их глазам предстала маленькаяопрятная лодка, нёсшая двоих человек. Один, распластавшийся на корме, с такойпоспешностью выплёскивал изнутри воду, словно от этого зависела его жизнь илисмерть. Второй – безногий хозяин судёнышка – с молчаливой яростью орудовалдвухлопастным гребком. Кажется, бешеная работа понемногу согревала его кровь,но опытные в гребле сегваны сразу усомнились, что парня, взявшего подобныйразгон, хватит сколько-нибудь надолго.

Впрочем, их внимание тотчас приковали к себе вовсе не люди…

Перед лодкой, натягивая плетёный ремень, плыло невиданноесущество. У него было тело крупного длинношёрстного волкодава, каких издавнапестовали в веннских лесах, и… громадные кожистые крылья, росшие откуда-то излопаток. Эти крылья размеренно и мощно вздымались, загребая поровну воду ивоздух, и перед носом лодчонки вскипал самый настоящий бурун.

Всё вместе двигалось со скоростью поистине удивительной…

В сторону приблизившейся «косатки» не обернулись ни люди, низверь.

Некоторое время Сквиреп Чугушегг молча смотрел на них спалубы. Потом спросил, обращаясь к дочери:

– Как думаешь, Эория, выплывут они к берегу? Может,наша подмога им совсем ни к чему?

– Им не выплыть, отец мой, – негромко ответиладевушка. – Скоро они ослабеют и замёрзнут, и чайки выклюют им глаза.

– После чего разболтают по всему Берегу, будто Чугушеггдаёт слово кунса и не исполняет его, – недовольно буркнул могучий вождь.Обернулся и возвысил свой голос до оглушительной мощи: – Эй, бездельники! Ну-кавыловите живо этот берестяной лапоть, чтобы море под нами от срама нерасступилось!

Коренга вскинул глаза, только когда в нос и корму лодочкиодновременно стукнули головки длинных багров. По всему борту была проложенатолстая прочная верёвка, чтобы хвататься за неё в воде. Её-то и использовалисегваны, выдёргивая лодочку из воды. Судёнышко сильно качнуло, Коренга успелподумать о крадуне – не убоялся бы плена да не предпочёл сдуру броситьсяобратно в воду!.. – но мимолётно. Его гораздо больше заботил Торон.Оставив весло, Коренга поспешно намотал на руку поводок… Вздумают сегваныпокинуть пса, пусть оставляют с ним и его!

Конец ознакомительного фрагмента