Фамильное привидение - Ирина Арбенина Страница 29

— Есть… Теперь есть. Понимаете… Видите ли, когда речь идет о беспомощных стариках, общество должно…

— Вы меня приятно удивили, дорогая! Знаете… Вы кошку-то оставьте. А сами заходите. Меня зовут Рина Васильевна.

Более оригинальной старой дамы Светловой в жизни своей видеть не приходилось.

— Руки помойте после кошки. Я как раз собираюсь завтракать, и мне нужна помощь.

Следующие полчаса Светлова мыла раковину на кухне, варила яйца всмятку и накрывала на стол.

Наконец, когда новоявленная Золушка-Светлова все сделала, ее пригласили милостиво к столу.

— Садитесь, — молвила важно Рина Васильевна.

Светлова скромно присела.

Критически оглядывая сервированный стол, дама устроилась напротив…

Она взялась за серебряную ложечку, только когда Светлова поправила край завернувшейся салфетки.

Не обрети сервировка стола совершенно законченного вида, Рина Васильевна, очевидно, даже бы не шелохнулась.

— Яйцо вы все-таки переварили… — заметила, поморщившись, Рина Васильевна.

Аня с нескрываем интересом смотрела на даму.

Рина Васильевна поняла ее взгляд:

— Знаете, вы правы… Я действительно привыкла, что все делают за меня. В детстве у меня был хронический отит, и мне нельзя было наклоняться, так мама ничего мне не разрешала делать — никакой работы по дому. Ну, так и повелось.

— А кто же все это делает, когда…

— Когда я одна? Ну… Сейчас это делает одна моя родственница.

— Какое самопожертвование!

— Да никакого. Просто я завещала ей и ее мужу свою квартиру, чтобы они за мной ухаживали. С таким условием. А кто раньше все за меня делал, интересно вам знать? Ну, в общем, всегда находился кто-то… Так уж получается, поверьте моему опыту: если очень не хочешь что-нибудь делать — всегда найдется кто-то, кто это сделает за тебя. Надо только очень захотеть это «что-то» не делать.

— Интересная мысль…

— Сказать вам честно, дорогая, я ни разу в жизни не мыла пол.

— Это фантастический результат, — похвалила старушку Светлова.

— По моему глубокому убеждению, человек является в этот мир не для того, чтобы мыть полы.

— Возможно, — вздохнула Светлова. — Но иногда приходится изменять своему предназначению… А эта ваша родственница — она, наверное, не замужем? Потому и время есть за вами ухаживать?

— Алена? — В ответ старушка только пожала плечами. — Да замужем она, и у нее ребенок маленький. Все успевает! Муж, правда, у нее тюфяк. Алексей — тюфяк! Работа — диван — телевизор.

— Да? Наверное, вашей Алене скучно. Молодая женщина… Такое времяпрепровождение не назовешь интересным… Три «к» — киндер, кирха, кухня? Бедняжка. А вокруг столько соблазнов…

— У Алены соблазны?! — Глазки Рины Васильевны остро блеснули. Было видно, что старушка вырулила на любимую тему. — Да что вы! Какие соблазны?! Оставьте, дорогая… Алексис, ее муж, конечно, тюфяк. Но и Алена как женщина — ни рыба ни мясо. В предыдущем воплощении она была, конечно, суфражисткой и синим чулком. Я ей говорю: «Ну хотя бы один раз что-нибудь накрась! Ногти, или глаза, или губы… Хотя бы ради эксперимента! И надень что-нибудь, кроме этих бесформенных портков, которые ты почему-то называешь джинсами! А эти ужасные туфли «не балуй!» — на неизменном низком каблуке?! Избавься от них, умоляю! А эти ужасные очки?! Да ты в них вообще похожа на Чернышевского!»

— Ну надо же… — лицемерно вздохнула Светлова. — Как все запущено…

— Да у нее сроду никаких ухажеров! Кому, скажите, придет в голову флиртовать с Чернышевским? Так нет, ни в какую — никакой вульгарной косметики! Блюдет наша Алена высокое происхождение Глинищевых.

— Происхождение?

— Ну да… Фамилия ее мужа, надо сказать, ведь очень древняя.

— Голубая кровь?

— О да! Конечно, вы не думайте ничего такого… У меня-то лично нет этого снобизма. Я отношусь к этому с должной мерой иронии…

— К чему «к этому»?

— Ну, к родословной, происхождению.

— Зачем же с иронией? Наверное, это приятно…

— Не то слово! Верите ли, милочка, у них, у Глинищевых, даже есть свое семейное привидение. Как говорится, ну что за аристократ без своего привидения, вы согласны?

— Пожалуй.

— Вообще-то, это удивительная история. Хотите, расскажу?

Аня, покоряясь обстоятельствам, изобразила глубочайшее внимание. Что делать… Общаться со старушками — значит терпеливо выслушивать их бесконечную болтовню.

— Видите ли, — начала издалека и явно никуда не торопясь Рина Васильевна, — это семейное предание рода Глинищевых. Так вот… Считается даже, что эта семейная легенда вдохновила в какой-то мере самого Михаила Юрьевича Лермонтова на сочинение «Штосса»! Ну, подсказала некоторые детали…

— «Штосса»?

— Представьте, да. Может быть, конечно, все было как раз наоборот… — усмехнулась Рина Васильевна. — И это один из предков Глинищевых начитался когда-то Лермонтова и поверил, что случилось все это с ним самим. Во всяком случае, это предание передается от поколения к поколению в роду Глинищевых так давно, что проверить, с чего там все началось, уже невозможно.

— А что за легенда?

— Не торопите! Так вот… Якобы один из предков Глинищевых был страстным игроком. Неисправимым картежником. И якобы он доигрался до того, что был уже на грани помешательства.

— И?

— И вот наяву ли, или только в его помраченном сознании якобы этому картежнику стал по ночам являться Некто… Старик.

— Старик?

— Да. Является и является… И каждую ночь предлагает игру.

— И что же?

— И однажды этот беспутный картежник не выдержал и согласился. И стал играть.

— И проиграл?

— И проиграл!

— Что?

— Угадайте с трех раз!

— Душу?

— Ну разумеется, душу! Что же еще проигрывают в таких легендах?.. С той поры Глинищевы считают, что над их родом тяготеет заклятие.

— В каком смысле?

— А старик их в покое не оставляет. Является.

— Что же он им — тоже в карты поиграть предлагает?

— Тут иное, милочка… Верите ли, всякий раз, когда кого-либо из Глинищевых ожидают роковые события, — жди старика!

— Суеверие?

— Ну, как вам сказать… Решайте сами. А факты таковы. Говорят, будто осенью 16-го года помещица Глинищева, прогуливаясь в парке своего имения Спасово, вдруг увидела в конце аллеи старческую согбенную фигуру. Это был старик. Он сидел, опираясь на набалдашник своей трости. Говорят, она ясно видела его бледное лицо, острый подбородок, желтые костлявые пальцы… Она хотела узнать, что делает этот старый, немощный человек в ее пустынном парке? Но когда она сделала несколько шагов в направлении скамьи, на которой он сидел, старик исчез…